Паноптикум Города Пражского - [52]

Леопольд вернулся в Чехию. Но только теперь он понял, как трудно пребывать в неизвестности, если ты эрцгерцог Леопольд Моденский!

Он провел несколько приятных месяцев у барона Надгерно-го, в имении Шварценбергов, в поместьях нуворишей, у которых отсутствие титулов возмещалось наличием толстых бумажников, а в один прекрасный день отправился в Прагу на слет бывших стрелков и ветеранов войны. Для мероприятий такого рода у него имелся отличный мундир гусарского полка, который господин Кекуле раздобыл некогда в каком-то театре; украшали его ордена Золотого руна и Подвязки, купленные на аукционе в Вене.

Леопольд не догадывался, что эта прогулка окажется для него роковой.

Он не учел, что в тот самый день, когда он отправится в своей униформе на праздник стрелков, чтобы получить солидную сумму для борьбы за признание дворянских привилегий, в Прагу прибудет король египетский Фуад.

В республике королевский визит вызвал огромную радость, на которую способны только записные республиканцы. Через много лет на улицах Праги опять появится самый настоящий король - от этой мысли трепетали сердца даже у лидеров социал-демократии. Войска почетного караула выстроились вдоль всей Вацлавской площади, по которой должен был проследовать кортеж с господином президентом и королем Фуадом. Прибытие кареты, запряженной тройкой белоснежных коней, ожидалось сверху, со стороны Вильсонова вокзала. На тротуарах толпился народ.

Там, где толпится народ, непременно появляются карманники и прочая шушера, поэтому в тот момент на Вацлавской площади было немало и сотрудников "четверки". Котелки их были начищены до блеска, а пан полицейский советник Вацатко вынужден был обрядиться в парадный мундир при сабле, которая очень мешала ему, путаясь под ногами. И господа полицейские комиссары тоже появились в парадных мундирах, вселяя трепет даже в самих детективов, не говоря уже о карманниках. Похоже было, что в этой торжественной обстановке никаких неприятностей не предвидится. Тем более что большинство нежелательных личностей господа из полиции для большей верности посадили в кутузку еще вчера. Как только король уедет, их опять выпустят. А то ведь этакий Добеш из Жижкова, не ровен час, стащит египетскую королевскую корону прямо с головы у монарха.

В эту минуту, столь же торжественную, как и нервозную, из отеля "Шроубек" вышел эрцгерцог Леопольд Моденский. Его блестящий мундир отлично вписывался в праздничную атмосферу.

В изумлении разглядывал он непривычную кутерьму, а люди, привыкшие уступать дорогу любой униформе, с готовностью расступались перед ним, и девушки уже начали махать ему цветами. Леопольд, предварительно подбодривший себя несколько больше, чем следовало бы, прошел через воинский кордон.

Тут его заметил какой-то молодой поручик, командовавший ротой. Решив, что человек в такой блестящей униформе, скорее всего, королевский адъютант, он скомандовал:

- Рота, смирно! Равнение налево! На караул! Энергичная команда была выполнена не менее энергично, и

рота застыла, пожирая глазами Леопольда.

У него еще было время сообразить, что ситуация становится щекотливой, он еще мог повернуть и скрыться в дверях гостиницы. Увы, Леопольд был слишком избалован всеобщим вниманием, ему казалось, что эти почести вполне соответствуют его титулу; вот почему он не повернул назад, а, наоборот, выпятил грудь колесом и взял под козырек. Тут командир соседней роты сообразил, что пришла его очередь отдавать команду.

"На караул!" - перекатывалось все выше вверх по Вацлавской площади, новые и новые шеренги солдат застывали по стойке "смирно", сверкая штыками.

Наконец вся Вацлавская площадь замерла, глядя вниз, причем верхняя ее часть понятия не имела, что делается внизу.

А внизу, перед отелем "Шроубек", человек в броской униформе совершал смотр строя. Он прошелся по Вацлавской площади к Водичковой улице, отдавая честь и приветственно махая рукой солдатам и офицерам, но в первую очередь - прелестным дамам.

Началось великое смятение. Толстый полковник, командовавший парадом, ринулся на коне вниз от Национального музея, перепуганные офицеры спешили командовать "К ноге!", а господа из полиции внимательным оком наблюдали за происходящим.

Спотыкаясь о саблю, пан главный полицейский советник поспешил на место происшествия, чтобы выяснить причину этой сумятицы.

Как это ни звучит парадоксально, в интересах исторической правды следует признать, что армия со всеми своими командирами начисто потеряла голову. Зато пражская полиция сохранила ясность мысли и, как всегда, была начеку.

- Вон он идет, пан советник, - сказал старший полицейский, указывая в направлении Штепанской улицы.

Пан советник дал знак, и его люди рванулись вперед. Они свое дело знали, а потому бросились наперерез, черезттассаж, так что заинтересовавший их иностранец никак не мог уйти от них. В меру упитанный пан Бружек бежал с поразительной для его веса скоростью.

Когда он встал на пути спешившего господина в мундире, тот надменно вскинул брови:

- Что это значит?

Это значит, что вы пройдете с нами, - раздался голос за его спиной. Это был строгий голос, звук которого укрощал даже матерых преступников. Умел пан советник убедительно разговаривать с людьми.