Паноптикум Города Пражского - [49]

Шрифт
Интервал

- По крайней мере можно будет позабавиться.

- Ну нет, вам предстоит очень серьезная работа. Придется освоить несколько иное произношение "р" - чуть-чуть картавое... Ну и потом определенные манеры... Немецким вы владеете, но венский акцент вам не повредит. Этим мы займемся у моей тетушки в Вене. У нее вполне приличная квартира, которую она сдает девицам, почему бы ей не выделить одну из комнат и для нас? Отныне вашей Библией будет вот эта книжка. Страниц десять из нее вам придется заучить назубок, намертво.

Потрясенный Леопольд стал листать книгу с гордым названием: "Gothaischer Kalender - Genealogischer Hofkalender"[ 9 ].

- Выходит уже сто пятьдесят семь лет, - не без гордости заметил господин Кекуле. - Попробуйте найти другую такую книгу на свете! Итак, вы будете досконально знать членов Габсбургского рода, причем как ветвь австро-венгерскую, так и ветвь тосканскую, хотя сами вы будете происходить из моденской линии. Будучи родственником Габсбургов, вы окажетесь в родстве с половиной всех династий на свете, а о второй половине вы смело можете утверждать то же самое.

Он снова поднял свой бокал. Выпил и Леопольд Перглер, который уже постепенно превращался из сына торговца в потом ка эрцгерцога Фердинанда и его супруги Марии Беатрисы д'Эсте. После чего они заказали еще одну бутылку.

- Разумеется, вы находитесь в родстве и с королями сардинскими, поскольку герцогство Эсте было объединено с Сардинским королевством по декрету короля Виктора Эммануила.

Франциск, последний герцог моденский, сочетался в Мюнхене браком с принцессой Адельгундой Баварской, следовательно, вы породнены также с королями баварскими, а через них - с другими королевскими домами. Братья Франциска Моденского тоже женились на принцессах, один из них - на Елизавете Австрийской, которая впоследствии вышла за Фердинанда Румынского. Чувствуете, как славно все это у нас переплетается? Через габсбургско-лотарингский род вы породнились с Бурбонами, а именно через Алису, герцогиню Бурбонскую и Пармскую, которая, само собой, связывает вас с тосканской ветвью. Дядьями вам приходятся Карл Сальватор, Леопольд Сальватор (не исключено, что Леопольдом вас окрестили именно в его честь) и Франциск Сальватор, тот самый, которому его супруга Мария Валерия, дочь Франца Иосифа, родила пятерых детей... Ну а это значит, что вы находитесь в прямом родстве с императорским домом Габсбургов, отсюда, по-видимому, и проистекает ваше поразительное сходство. Одна из ваших кузин, эрцгерцогиня Каролина, полным именем Каролина Мария Иммакулята Йозефа Фердинанда Терезия Леонольдина Антония Франциска Изабелла Луиза Януария Филомена Розалия, вышла в Вене за Его Высочество Августа Леопольда из дома Саксен-Кобург, что расширяет ваши родственные контакты еще в одном полезном направлении. Вы связаны узами крови с Вюртембергами, а значит, и с родом Шаумбург-Липпе, у вас есть тетушки в Барселоне и в Берлине, в Италии и в Румынии, во Львове, в Зальцбурге, в Париже, в Лондоне, не говоря уже о Баварии, Саксонии и Швейцарии. Поскольку Мария, неродная бабушка вашего отдаленного прадяди Карла, была урожденной инфантой португальской, мы можем отлично провести время и в прекрасном Лиссабоне. Вы - в качестве Габсбурга, а я - в качестве вашего секретаря. Что вы на это скажете?

На это Леопольд не сказал ничего. Не без ностальгии вспоминал он о своем дедушке Перглере, который промышлял всего лишь кроличьими шкурками, о своем отце, торговавшем мануфактурой, и мысленно просил у них прощения за то, что покидает их ради новоприобретенных предков, столь высокородных, что ему вряд ли удастся когда-нибудь запомнить их имена. Но ничего не попишешь, его выставили на улицу с пятью кронами в кармане, и вот теперь ему предстоит добровольно ввергнуться в водоворот большого света...

Он выпятил грудь и произнес вполне твердым голосом: - Сударь, мы, Наше Высочество Леопольд, эрцгерцог Модены, Эсте, Каррары и Гуасталлы, принимаем вас к себе на службу.

Судя по вашему рассказу, я непременно должен предъявить свои притязания на баварский трон. Допустимо ли, чтобы какие-то прохвосты лишили Нас Наших исконных прав? Секретарь Кекуле, попрошу...

- Ваше Высочество, - не менее твердо возразил господин Кекуле, - давайте не будем встревать в политику, это не для нас. Революция вас смела, и с этим ничего не поделаешь. Претендовать на трон - чушь собачья. Мы пойдем иным путем: вы будете собирать пожертвования в помощь обедневшей знати, а также, как и подобает эрцгерцогу, брать взаймы у всех, кто согласится дать... С сегодняшнего дня Ваше Высочество не ступит без меня ни шагу. Для начала же следует к завтрашнему дню вызубрить первый свой урок: весь моденский род.

Из кафе они отправились в небольшой загул, и к утру в одном из баров к ним обращались не иначе как "Ваше Высочество". У какого-то старого господина, прослезившегося от счастья, что он сидит за одним столом с отпрыском Габсбургского рода, Его Высочество Леопольд соизволил занять две сотенные. Итак, почин оказался довольно удачным. Призрак пожилой модистки канул в прошлое. Свою первую ночь, точнее, первый свой день Леопольд провел в "Гранд-отеле", чувствуя, что свет распахивает навстречу ему свои объятия.


Еще от автора Иржи Марек
Собачья звезда Сириус, или Похвальное слово собаке

Это книга серьезных и смешных, грустных и забавных, веселых и трагических историй о собаках. Используя научную, художественную литературу и фольклор разных народов, автор рассказывает о взаимоотношениях человека и собаки с древнейших времен и до наших дней. Каждая история — это и повесть о человеке, о его щедрости и великодушии, об эгоизме и тщеславии, о его слабости и силе.Книга учит доброте, гуманности, честности, преданности, воспитывает резкое неприятие собственнической психологии, обывательщины.


Тристан, или О любви

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Остап

Сюрреализм ранних юмористичных рассказов Стаса Колокольникова убедителен и непредсказуем. Насколько реален окружающий нас мир? Каждый рассказ – вопрос и ответ.


Розовые единороги будут убивать

Что делать, если Лассо и ангел-хиппи по имени Мо зовут тебя с собой, чтобы переплыть через Пролив Китов и отправиться на Остров Поющих Кошек? Конечно, соглашаться! Так и поступила Сора, пустившись с двумя незнакомцами и своим мопсом Чак-Чаком в безумное приключение. Отправившись туда, где "розовый цвет не в почете", Сора начинает понимать, что мир вокруг нее – не то, чем кажется на первый взгляд. И она сама вовсе не та, за кого себя выдает… Все меняется, когда розовый единорог встает на дыбы, и бежать от правды уже некуда…


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Индивидуум-ство

Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.


Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).