Панкшуй - [17]

Шрифт
Интервал

Одно время я никак не мог расстаться с поломанным великом. Ну если быть совсем уж точным, то не с поломанным, а разворованным: кто-то стырил оба колеса и раму. Оставил мне только седло. Так вот, в конце концов я достал инструменты и соорудил из седла стульчик. Этот седловатый стульчик иллюстрирует самые что ни на есть фундаментальные принципы панкшуя. Уж коли ты на него уселся, то прямо-таки обязан вот именно что сидеть, не то свалишься. Ничего удобного или комфортного в нем нет. Тебе, должно быть, доводилось видеть «дизайнерские» кресла-груши без спинок или подлокотников, напоминающие надувные пляжные мячи и почему-то предназначенные для домашнего или служебного пользования. Та же самая идея распространяется и на мой стульчик: надо серьезно сосредоточиться и балансировать не только своим ленивым задом, но и прочими частями тела. Я лично пользуюсь им, когда что-нибудь печатаю, ибо стульчик заставляет напряженно работать, чтобы поскорее перевалиться на кушетку и предаться заслуженному отдыху.

Извлекай из хаоса пользу. Не бойся, что он испортит тебе квартиру. Пусть он на тебя работает, взнуздай его. Куча народу утверждают, будто им нравится незагроможденное, открытое пространство, хотя я лично думаю, что беспорядок способен быть функциональным. Хаос утилизирует пространство. Может, и не очень эффективно, но в моем словаре такого слова нет, да и звучит оно слишком уж заезженно и по-канцелярски.

Я позволю себе обобщение: держатели хлама обычно интересные люди. Мой бывший босс по имени Том владел целым авиационным ангаром, под завязку забитым всяческим барахлом, накопленным за многие годы. Как-то раз он послал меня что-то там найти, и я наткнулся на настоящий джип. На ходу и всякое такое. Я упомянул об этом Тому, а он, оказывается, совершенно о нем забыл. Можно сказать, у него вдруг появилась еще одна машина. Вот иллюстрация, как склонность к накопительству может принести изрядную выгоду. Попробуй внедрить хаос не только в спальне, но и во всех комнатах.

Дом Майка Уатта.


Беспорядок способен стать искусством, причем во многих смыслах этого слова. И это обстоятельство плавно подводит меня к следующей теме, а точнее, к еще одному совету для начинающих панкшуистов: поставь какой-нибудь предмет искусства у себя в спальне. Да, большинство считает, что искусство следует приберечь для более общественных помещений, однако мне лично кажется, что творческие соки побыстрее побегут по жилкам, если ты ложишься и встаешь в окружении вдохновляющих образчиков прекрасного.

В развитие панк-темы: что такое «комната»?

Я уже вкратце обозначил, что именно делаю с комнатами своих клиентов. Конкретные методы в конкретных помещениях отлично работают для множества клиентов, достигших того или иного уровня панкшуя. С другой стороны, подгонка метода под комнату — это не единственный путь. Более того, выиграна только половина сражения. Если присмотреться, то наше предубеждение, будто мы ограничены комнатами и определяем их согласно традиционному назначению, является абсурдным. Уточняю: с какой стати мы обязаны считать одно помещение предназначенным только для сна, другое — для гостей, а третье — для работы? Не кажется ли тебе странной эта слепая привычка следовать традициям? Ты когда-нибудь задумывался над обустройством жизненного пространства без таких ограничений?

Сделай еще один шаг вперед — выясни, что произойдет, когда ты разрушишь границы, стены и общепринятую компоновку жилища. Что, если у тебя в доме ни одна комната не будет иметь конкретного, строго определенного назначения? Ступив на этот путь, ты начнешь уничтожать прочие помехи творчеству, доселе не позволявшие тебе полностью реализовать свой потенциал зажить свободной, ничем не ограниченной жизнью. Конечно, нам еще предстоит поговорить, как именно запанковать кухню и ванную с сортиром, а пока что задумайся над моими вопросами. Как бы ты обустроил свой дом, если бы не обладал предрасположенностью (из-за многолетнего промывания мозгов) к типовому делению жилища на гостиные, спальни, кухни, ванные, сортиры, каморки и т. д.?

7. Не тухни на кухне

Кухню — до кучи!

Итак, кухня. Одно из наиболее организованных помещений в доме. Все по полочкам и так далее. Но настала пора и тут задействовать принцип «пихай куда ни попадя». На панкшуйской кухне ничто и никогда не должно находиться на своем месте. Пластиковая корзина для мытых тарелок? На пол ее. Кастрюльки-сковородки? В разнобой по стопкам — и на середину стола. В общем, забудь про удобство. Как и сиськи Линдсей Лохан, организованный быт — это иллюзия.

Моя кухня

Лично я люблю, когда кухня «сдвинута по фазе». К примеру, у меня на столе все едва-едва держится, да и сам он дышит на ладан. Если хочешь добиться того же эффекта со своим кухонным столом от IKEA, обломай ему ножки, пойди на улицу и забей этой ножкой собаку. Ну ладно, ладно, пошутить уже нельзя… Стучать ножками стола удобно по батарее. У моего вот ножки алюминиевые, так что грохот получается будь здоров. Хозяин дома так изумился, что поднялся наверх узнать, кого застрелили.

Посуда у меня разномастная, да еще и местами треснутая. Битые тарелки вообще полезны на панкшуйской кухне. От них не только несёт полным раздраем домашнего быта; их можно еще развесить под потолком, присобачить к стенкам (пародируя убогие коллекции сувенирных тарелочек) или же окончательно, вдрызг разбить об пол, чтобы покрыть его толстеньким слоем фаянсовых осколков (только не забывай носить ботинки). Как-то раз для одного из клиентов я соорудил настенную фреску-коллаж из битых тарелок.


Рекомендуем почитать
Заметки с выставки

В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее  гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.


Внутренний Голос

Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.


Огненный Эльф

Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!


Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний

Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…


Тебе нельзя морс!

Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)


Авария

Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.


Царство страха

Страшитесь! Хантер С. Томпсон, крестный отец Гонзо, верховный жрец экстремальности и главный летописец Американского кошмара, берется разобраться в теме, взяться за которую побоялся бы любой, – в теме самого себя.В «Царстве Страха», его долгожданных мемуарах, Добряк Доктор окидывает взглядом прошедшие несколько десятилетий существования «на полную катушку», чрезмерных злоупотреблений и зубодробительных писаний. Это история безумных путешествий, воспламеняемых бурбоном и кислотой, сага о гигантских дикобразах, девушках, оружии, взрывчатке и, разумеется, мотоциклах.


Точка равновесия

Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.


Снафф

Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!


Колыбельная

Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.