Паника в ложе "В" - [40]

Это была краткая заметка с внутренней полосы. Поперек ее кто-то написал карандашом и печатными буквами: «УОРЛД-ТЕЛЕГРАМ», 13 АПРЕЛЯ». Заметку сопровождала фотография сморщенного, почти совершенно лысого старика с впалыми щеками и подписью: «Лютер Маккинли».

Текст сообщал, что этого человека обнаружили прошлым вечером в его номере в отеле «Эльсинор» на Западной Сорок третьей улице. Он находился в бессознательном состоянии из-за чрезмерной дозы барбитуратов и на следующее утро скончался в больнице, не приходя в сознание. Судя по паспорту, обнаруженному среди его вещей, Лютер Маккинли был безработным журналистом в возрасте шестидесяти одного года.

— «Полиция почти не сомневается, — прочел Нокс, — что покойный сам принял смертельную дозу. Несколько недель Маккинли пребывал без денег и в угнетенном состоянии, заявляя, что покончит с собой, так как не может найти работу. Судя по паспортным штампам, он вернулся в Америку в январе, проведя длительное время в нескольких странах. Полиция отказалась комментировать тот факт, что среди его скудных пожитков нашли маску из резины или пластмассы, изображающую лицо очень молодого человека в натуральную величину».

Нокс передал вырезку мисс Харкнесс. Она прочитала текст при ярком свете лампы, прикрывая глаза слегка дрожащей ладонью.

— Ну, мэм? — осведомился лейтенант Спинелли. — Это та же самая вырезка?

— Как я могу быть уверена? Выглядит, безусловно, похоже. Я помню эту надпись карандашом — «Уорлд-Телеграм» и дата. Обычно я покупаю нью-йоркские газеты, где бы я ни находилась, но эту заметку я пропустила. Заголовок слишком мелкий, верно? Никогда ее не видела, пока вырезку не прислали Марджери.

— Когда это было?

— На прошлой неделе, по-моему, в среду или четверг.

— Кто ее прислал?

— Имя отправителя не было указано. Вырезка лежала в конверте с маркой авиапочты, отосланном из Ричбелла и правильно адресованном ей в Майами.

— Адресованном леди Северн или Марджери Вейн?

— «Мисс Марджери Вейн».

— А кто в Ричбелле или поблизости знал ее адрес во Флориде?

— Если мне будет позволено ответить, — заговорил судья Каннингем, тяжело поднимаясь со стула и придерживая лацканы пиджака, — то я бы сказал, что его знали мы все. Леди прибыла из Англии в январе и поселилась в отеле «Беркшир» в Нью-Йорке. Мистер Планкетт, тогда проживавший там — сейчас он живет в Нью-Рошель, — навещал ее, Джадсон Лафарж — тоже. А когда леди вложила в наше предприятие солидную сумму денег и подарила нам театр, Лафарж предложил, чтобы каждый, кто хочет, послал ей благодарственное письмо. Он…

— Эй! — вмешался сам Джадсон Лафарж, открывая дверь. — Кто там упоминает мое имя всуе? Слушайте, лейтенант, вы не возражаете, что я заглянул в свой кабинет?

— Нет, можете зайти.

Усталый, но по-прежнему полный энергии Лафарж все еще стоял на пороге.

— Я только на секунду, — объяснил он. — Нужно идти домой. Моя жена утомлена и нервничает, так что лучше мне ее забрать. Херм Гулик отпустил актеров, и знаете, что заявляют эти психи? Что завтра дадут премьеру, как и было запланировано, поскольку именно этого хотела чертова… я имею в виду, несчастная женщина.

— Очень жаль, — буркнул лейтенант Спинелли. — Но нам нужно вернуться к делам. Не хочу утомлять вас, мисс Харкнесс, но я должен разобраться с этой вырезкой. Леди Северн сохранила конверт?

— Думаю, да. Она всегда все сохраняла, в том числе ту вырезку, если только это та же самая. Где вы ее взяли?

— Ну, мэм…

— Вы ни слова об этом не сказали, когда расспрашивали меня внизу. Так где же?

— Это длинная история, мэм. В общем, вчера вечером видели, как один человек украл две ценные вещи в отельных апартаментах леди Северн в Уайт-Плейнс. Позже оба этих предмета нашли в проходе под ложей «В» — один был обмотан вокруг другого, а между ними торчала вырезка. Не знаю, как они там очутились, но теперь эти вещи у меня в кармане. — Лейтенант указал на карман пиджака. — Однако предпочитаю сейчас не вдаваться в подробности. А о вырезке я до сих пор не упоминал потому, что не мог себе представить, какое отношение она имеет к делу. Впрочем, не могу и сейчас.

— Только не ждите, что я вам это объясню! Вырезку прислали нам анонимно в прошлую среду или четверг. Ее вырезали из газеты во вторник и, очевидно, тотчас же отправили авиапочтой. Марджери не имела ни малейшего понятия, что это означает, — если она не считала, что дело касается ее лично, то никогда над ним не задумывалась. Конечно, я могла сказать ей и тогда, и еще на борту «Иллирии», но мне не хватило духу.

— Хорошо, — кивнул Филип Нокс. — А теперь я могу задать мой вопрос?

— Вы имеете в виду, что еще не задали его, мистер Нокс?

— Все предыдущие вели к нему. Вы не передадите вырезку по кругу, чтобы все могли взглянуть на нее?

Мисс Харкнесс повиновалась и снова села.

— Обратите внимание, — продолжал Нокс, — что в заметке говорится о Лютере Маккинли как о безработном журналисте. Но американские репортеры редко используют слово «журналист» — возможно, оно было взято из паспорта. — Он посмотрел на женщину, сидящую напротив. — Думаю, Лютер Маккинли был безработным актером, не так ли? Случайно, он не выступал на сцене под именем Джона Фосдика?