Панихида - [8]

Пайтары выглядели потрясающе. Если говорить точнее, сногсшибательно. Из-за прекрасной внешности их можно было принять за просто очень красивых землян. Все, конечно, уже знали, что пайтары — гуманоидная раса, но никто не предполагал, настолько гуманоидны эти братья по разуму. Их мужчины оказались необычайно внушительными: все высокого роста, но не настолько, чтобы вызвать у людей ощущение чуждости; мускулистые, подтянутые, с гладкими безбородыми и безусыми лицами. Именно такие лица любой скульптор смело назвал бы точеными. В глазах присутствующих землян обоего пола инопланетные мужчины являлись самим совершенством.

Что же касается их женщин… Журналисты долго и безнадежно спорили, пытаясь подобрать превосходные степени определения и не впасть при том в патетическое преувеличение.

Никто из пайтаров не выглядел обеспокоенным, хотя некоторое нервное напряжение, понятное в такой ситуации, поначалу проглядывало в их поведении.

В конце концов, шла церемония официального приема, какой бы ни оказалась первая реакция встречающих на непредвиденно большое внешнее сходство двух рас. Когда ошеломленные дипломаты и их помощники пришли в себя, они смогли оказать вновь прибывшим достаточно теплый прием, а те смогли, наконец, расслабиться.

Внешность пришельцев являла собой разительный контраст между равномерно бронзовой кожей и невероятным разнообразием оттенков волос и глаз. Как сообщали медики с «Чагоса», такая особенность была естественной для этой расы. Синие волосы и фиолетовые глаза не считались здесь чем-то необычным. Сочетания белого и желтого, зеленого и красного, сиреневого и розового казались шокирующими для человеческого взгляда, но выглядели абсолютно естественными в совершенно-прекрасной внешности пайтаров. Голоса, которыми те говорили на освоенном в путешествии земшарском, были звучными и приятными на слух. Инопланетяне двигались с кошачьей фацией прирожденных атлетов, терпеливо снося пристальные взгляды провожающих ученых и встречающих дипломатов и прессы. В их поведении сквозила лишь легкая нервозность, неизбежная при первом контакте двух рас.

Когда шок от их появления прошел, гостей проводили в фойе. В то время как персонал станции вышел из ступора и занялся своими прямыми обязанностями по приему инопланетян, Пранчавита и его товарищей просто затащили в зал для пресс-конференций, где царила сущая неразбериха. Поскольку прессу держали на расстоянии от вновь прибывших, желание получить доступ к информации граничило с истерикой. Среди первозданного хаоса глава ученой команды «Чагоса» сохранял полное спокойствие и не скрывал своего удовольствия.

— Что за розыгрыш? — спросила Досеи Анчпура, помощник генерального секретаря по проведению встречи. Свои дипломатические манеры она оставила за дверью. За звуконепроницаемой загородкой зашевелились репортеры, выставляя из-за плеч непоколебимо стоящих охранников направленные микрофоны в надежде уловить хоть что-нибудь из сказанного.

— Шутка? — повторил Пранчавит с рассеянной улыбкой.— Какая шутка?

Стоявший позади него обычно серьезный Вертер Баумгартнер, семидесятилетний ксенолог, ухмыльнулся и подтолкнул локтем своего товарища.

— Это не шутка.

— Невозможно! — Анчпура оглянулась на коллег, ища поддержки.— Люди, которых вы привели сюда, не могут быть инопланетянами. Это земляне. Откуда вы их взяли? Из театральной труппы, играющей на одной из орбитальных станций, где вы крутились? Вдобавок вы приволокли их безовсякого разрешения прямо сюда, а не на Ломбок, куда должны были доставить. Хотя я вижу, что это шутка, не понимаю, зачем вам это понадобилось?

— И вправду. В чем дело? Признаюсь, шутка хороша, но вам скоро придется открыто признаться в своих мотивах,— вступила в разговор Колин Брукстоун.

— Сирингх уже объяснил вам,— ухмылка исчезла с лица Баумгартнера, он стал привычно серьезен.— Поверьте, когда мы впервые их увидели, то среагировали еще сильнее, чем вы.

Посол по особым поручениям Аль-Намкиз, до сей поры молчавший, громко фыркнул.

— Не могу поверить. Это такие же люди, как и мы с вами.— Посмотрев в сторону репортеров, пытающихся прорваться в комнату, он добавил: — Правда, получше некоторых.

Лайонел Харрис-Ферролк, который не меньше Баумгартнера развлекался происходящим, имел репутацию, затмевающую репутации обоих его начальников, вместе взятых. Поэтому его слова сразу привлекли всеобщее внимание:

— Интересно, насколько мы все-таки полагаемся на поверхностные впечатления после стольких лет общения с внеземными разумными существами.— Его глаза, восстановленные медиками, пронизывающим взором окинули собравшихся дипломатов.— Вы правы и в то же время ошибаетесь. Пайтары во многом люди. Но не во всем.

Аль-Намкиз со вздохом сел. То, что задумывалось как внушительное, но официальное мероприятие встречи и знакомства с иной расой, вылилось в нечто экстраординарное. В конце концов ему все же придется пообщаться с прессой. Как человек с тридцатилетним дипломатическим стажем, он не собирался встречаться с журналистами, не подготовив заранее ответы на их возможные вопросы.

Когда коллеги попросили Харрис-Ферролка продолжить, ученый заговорил снова: