Пангея - [38]

- Здесь есть отличная лавка, - отрезала Елена. - Мне на ней будет вполне удобно.

- Не боишься привыкнуть к лавке? - скабрезно улыбнулся я, но она сделала вид, что не поняла глупого намека, и только пожала плечами.

- К генералу ты меня с собой возьмешь? - поинтересовалась она, сменив тему.

- Запомни, Елена, ты - мой адъютант, - вкрадчивым тоном объяснил я, - и должна сопровождать меня всюду. Если только я не прикажу тебе обратного.

- Вас понял, господин полковник, - вытянувшись в струнку, козырнула Елена.

- Вольно, фенрих, - велел ей я. - Форма одежды повседневная, парадную можешь запрятать подальше. На фронте ее не особенно любят.

- Так точно, - продолжала разыгрывать из себя идеального фенриха Елена.

Командиры рот прибыли точно в назначенное время. Они не стали набиваться ко мне в блиндаж, я сам вышел к ним.

- Позиции заняты, - доложил за всех на правах старшего по званию командир первой роты, майор Штайнметц. - Происшествий нет. Раненных и убитых нет. Враг ведет умеренный огонь из тяжелой артиллерии, но укрепления легко держат удар. Они тут выстроены на совесть, - добавил он уже менее уставным тоном.

- Разрешите обратиться? - отдал честь капитан фон Ланцберг. Я кивнул ему, и командир четвертой роты доложил: - В бункере обнаружен запас мин, снарядов и пулеметных лент. Несколько сотен ящиков.

- В форте та же картина, - поддержал его Штайнметц. - По нашим прикидкам там примерно половина боеприпасов к тяжелому оружию, положенных полку тяжелой пехоты. Такое впечатление, что наши предшественники оставили его, наверное, не хотели тащить на транспорт. Списали в боевые потери и оставили нам.

- Странное дело, - пожал плечами я. - Никогда прежде с таким не сталкивался. А вам приходилось, господа офицеры? - спросил я у командиров рот.

Все ответили отрицательно. С другой стороны, насколько я помнил из их личных дел, что мне довелось прочесть на борту "Померании-11", ни один из них не бывал на Пангее. Может быть, здесь, на этой линии фронта вялотекущей войны, это - норма. Надо будет поинтересоваться у генерала фон Штрайта.

- Как бы то ни было, - решил я. - Этот подарок нам только на руку. Грех будет не воспользоваться им. Проверьте качество оставленных нам боеприпасов - и если с ними все нормально, загрузите склады форта нашими. Бункер, как я понимаю, и без того завален под завязку.

Ланцберг ограничился коротким кивком.

У генерал-лейтенанта фон Штрайта собрались все командиры полков его дивизии. Кроме нас троих, вновьприбывших, в его весьма просторном блиндаже расселись на длинных лавках еще пять штаб-офицеров. Командир соседствующего с моим 33-го Вестфальского пехотного, майор Краузе. Сосед Бема, полковник Браилов, командующий 48-м Вестфальским пехотным полком. Полковник Смуренков, который, судя по отсутствию даже легкой брони и слишком громкому голосу, руководил артиллерией дивизии. Форма его была основательно запачкана, так что нашивок на рукаве было не разглядеть, а эмблемы на петлицах прятались за высоким воротником теплой куртки. А вот сидящий рядом с ним полковник Биберштайн форму носил идеально чистую и даже отглаженную. На рукаве и в петлицах его красовались эмблемы танковых войск. Последним к генерал-лейтенанту в блиндаж зашел майор в гренадерской форме и тяжелых доспехах. Он и сам был довольно крупным мужчиной, вряд ли меньше вахмистра Быковского, а уж из-за доспехов и вовсе занял, казалось, все свободное место в блиндаже. Отрекомендовался он командиром 18-го Померанского гренадерского полка - майором Фермором. Он явно не был уроженцем Доппельштерна, не давали у нас таких фамилий, и отчего-то у меня закралось подозрение, что майор гренадер может оказаться по происхождению альбионцем.

- Майор Фермор, - развеял сомнения, которые были, похоже, не у меня одного генерал-лейтенант, - не из Альбиона. Он уроженец Конфедерации, оставшийся служить нашей империи.

- Давно надо было сменить фамилию, - усмехнулся тот, приваливаясь спиной к стене, ни одна лавка не выдержала бы веса такого гиганта, да еще и в боевых доспехах. - Майор Гайслер из 37-го Гессенского егерского прибыть не может. Его люди рассредоточены почти по всему фронту дивизии и продолжают наблюдение за альбионцами. Как только ситуация хоть немного проясниться, он сразу же явится к вам с докладом.

- Понятно, - не слишком довольным тоном произнес генерал фон Штрайт - А теперь к делу, господа офицеры. Противник ведет себя крайне странно и это не нравиться командованию. То они начинают яростный артобстрел участка линии фронта, где стоит Тридцать Третий Вестфальский пехотный, и не прекращают его несколько суток. Мы готовимся к отражению возможной атаки, но ее не следует. Спустя три дня наши разведчики замечают "самки" альбионских танков "Марк шесть". Они крутятся около суток на виду, как будто демонстрируя себя. Но как только нашей дивизии придали Шестнадцатый танковый полк, сразу же пропали, как будто и не было их. На соседних участках фронта альбионцы проводили бомбардировки. И точно так же, без каких-либо последствий. Вражеская пехота в наступление не перешла ни разу.

Нам оставалось только в затылке задумчиво чесать после этого рассказа. Ни у меня, ни у более опытных командиров полков, не было никаких идей относительно действий противника. Кроме, разве что самой очевидной, которую первым высказал полковник Бем.