Пангея - [20]

- Тогда откуда у тебя парадная шпага с тевтонским крестом? - улыбнулся отец.

- В знак примирения с лейтенантом Блюхером мы обменялись с ним шпагами, - ответил я, четко излагая официальную версию.

- Как по писанному чешешь, - рассмеялся отец. - Надо будет поглядеть столичные газеты за то время, уж не оттуда ли фразочки. На память ты никогда не жаловался.

Я предпочел промолчать. Любое мое слово в этом случае выглядело бы как оправдание.

- Ладно-ладно, - сказал отец. - Давай сядем и поговорим. Нечего стоять.

Мы расселись по обе стороны стола.

- И каково тебе командовать целым полком? - поинтересовался отец.

- В мирное время - тяжко, - честно признался я. - На войне было намного проще. Занял траншеи - и не давай врагу выбить тебя из них. Не хватает патронов, батарей, снарядов - всегда можно взяться за рукоять пистолета и пригрозить тому, кто за это ответственен. Пусть ищет! А тут совсем другое дело. Канцелярия, бумаги, пополнения, офицерские списки. В первый день голова кругом шла, думал, мне с этим не управиться и за год.

- А все потому, сынок, - наставительным тоном произнес отец, - что у вас, в полках, наследующих кавалерийским полкам, но таковыми уже не являющихся, нет штаба. Полноценного штаба, я имею в виду, как пехотных полках. Это сняло бы большую часть нагрузки с твоих плеч.

- Полки тяжелой пехоты, - привел я свой довод, - можно прировнять к батальону, не больше. У нас в ротах даже драгун меньше, чем солдат в пехотных, из-за взводов тяжелого вооружения, которые часто обслуживают легкое орудие или малую мортиру. В общем, военное ведомство считает, что полноценный штаб нам не нужен.

- На количество бумаг, которые требуются для нормального функционирования полка, количество солдат никак не влияет. Тем более, что вы, тяжелая пехота, используете собственную артиллерию, вместо приданной, как обыкновенные пехотные полки, и это доставляет определенные сложности. Ведь всякое столь плотное взаимодействие родов войск...

Нашу беседу прервало появление Франца. Он отворил дверь кабинета и доложил:

- Анна Гербертовна Нефедорова.

И следом вошла матушка. Старый мажордом едва успел потесниться, чтобы не столкнуться с ней в дверном проеме.

Мы с отцом вскочили одновременно.

- Так, мужчины мои, - сказала она, - как это понимать? Мало того, что сын возвращается домой и первым делом бежит к моему дражайшему супругу, болтать о вашей разлюбезной армии, даже не поцеловав мать по приходу. И ведь даже весточки не прислал, мальчишка! Как это понимать, сын мой? - Мама так официально обращалась ко мне, когда была очень зла. - Но вы, дражайший супруг мой, потрудитесь объяснить мне, почему вы завели ваши разлюбезные разговоры о войне, полках и дивизиях, вместо того, чтобы отправить его ко мне?!

Мы с отцом одновременно потупили взоры, понимая, что каждое обвинение матушки - правда.

- Вы были заняты наставлением слуг к предстоящему визиту моей сестры с подругами, - только и сумел промямлить я, - и я не хотел отвлекать вас...

- Вы считаете, сын мой, - мамин голос просто сочился ядом, - что прислуга для меня может быть важнее вас?

Она подошла ко мне почти вплотную и стукнула раскрытой ладонью по лбу.

- Когда вы только поймете, мужчины мои ненаглядные, что если приходите домой, то надо забывать о войне и всем, что с ней связано, - сказала мама. - Я твоего отца неделю уговаривала снять, наконец, форму дома и ходить, как все нормальные люди.

- Ну, ты же знаешь, Аннушка, что я просто слишком привык к форме, - почти беспомощно развел руками отец. - Без нее я чувствую себя неуверенно.

- Мой дед, - привела безотказный пример мама, - служивший в драгунах, под конец жизни насколько спятил на этой почве, что его только в постель могли уложить без доспехов. Даже после полного абшида.

- Генерал-майор Манн славился своими чудачествами и во время службы, - пожал плечами отец.

- Не уводите разговор в сторону, дражайший супруг, - заявила мама. - Значит так, завтра приезжает Инга с институтскими подругами, и вы оба, мои ненаглядные мужчины, будете сопровождать меня. Этот вопрос не обсуждается. Можете считать это моим вам приказом.

- Так точно, господин командующий, - усмехнулся отец.

- И обоим быть в штатском, - добила нас мама. - Молоденьким девушкам, конечно, к лицу прогуливаться по вокзалу с двумя офицерами, но я слишком редко вижу вас в цивильном платье, чтобы упускать такую возможность.

- Прости, мама, - сказал я, - но у меня просто не осталось цивильного, что хорошо бы сидело на мне. Я ведь не носил его с тех пор, как после гимназии поступил в Александорвское училище. И с тех пор я несколько подрос.

Мама удивленного глядела на меня, наверное, с полминуты. И тут отец ухватился за мои слова, как за последнюю соломинку.

- Тогда и я буду в форме, - выпалил он. - Нельзя же, чтобы сын шел при полковничьих погонах, а отец - как штафирка какая-то. Я просто не могу допустить этого. Меня же полгорода знает, я после этого в офицерском клубе показаться не смогу.

- Хорошо, - была вынуждена признать поражение мама. - Убедили меня, мужчины. Но не думайте, что я простила вас!

Она строго поглядела на нас и с гордо поднятой головой покинула кабинет.