Пандемия - [11]

– Родственников я разыщу. – Эллиот бросил взгляд на разбросанные по столу бумаги. – Команду себе набрала?

– Почти. Готов к совещанию?

– К таким вещам, сколько кофе ни пей, невозможно подготовиться.

Глава 6

Шагая по мраморному полу фойе, Десмонд догадался, почему на него смотрели полицейские. Он первым посмотрел на них. Природный инстинкт подсказывает человеку ответить взглядом на пристальный взгляд, и у блюстителей порядка это свойство, должно быть, развито особенно остро. Люди в полицейской форме чуют преступников и угрозу буквально кожей.

Седоволосая женщина оказалась довольно немощной, она шла по фойе медленно, с одышкой. Десмонд отвел взгляд от полицейских, сделал шаг в сторону и бодро обогнал старушку. Она направлялась в другую сторону от вращающегося стеклянного турникета – к обычной двери с серебристой полосой поперек. Посыльный за стойкой что-то искал на доске с ключами, не обращая внимания на приближающегося посетителя.

Десмонд распахнул дверь и, окунувшись в холодный ноябрьский воздух, пропустил старуху вперед.

– Vielen Dank[6], – прошамкала та, проходя мимо.

Десмонд открыл перед женщиной дверцу такси, а сам сел в следующую машину.

Полицейские все еще находились в отеле, но радиообмен на канале охраны вдруг взорвался лихорадочной активностью: в любую минуту кого-нибудь могли послать на поиски Герхарда. Вместо одного охранника они обнаружат целых четыре недвижных тела, одно из которых уже никогда не пошевелится.

Водитель такси спросил по-немецки, куда ехать, из чего Десмонд сделал вывод, что в отель редко заглядывали иностранные туристы и бизнесмены и обслуживал он в основном немцев. Еще одна подсказка, еще одна частица мозаики, позволяющая установить, кто он и что делал в Берлине.

Десмонд чуть не ответил «Bahnhof» – «На вокзал», однако вовремя прикусил язык. Когда обнаружат избитых полицейских и мертвеца, объявят общегородскую облаву. Охрану вокзалов и аэропортов – а возможно, автострад и речных маршрутов тоже, – резко усилят.

Надо все обдумать, разузнать побольше о том, что с ним случилось. Ответ, вероятно, следовало искать здесь же, в Берлине.

Десмонд по-немецки попросил водителя просто ехать прямо.

Машина не сдвинулась с места. Таксист с недовольным видом посмотрел на пассажира в зеркало заднего вида. «Нужен адрес», – сказал он по-английски.

– Пожалуйста, поезжайте. Я с подругой поругался, мне нужно немного проветриться. Хочу осмотреть город.

Водитель включил счетчик и отъехал от отеля. Десмонд с облегчением вздохнул.

Следующий вопрос: куда теперь? Главное, не болтаться на улицах. У приехавших с проверкой блюстителей порядка явно не было описания его примет, иначе полицейские в фойе его сразу бы опознали. Очевидно, охранник не соврал – кто-то действительно сделал анонимный звонок насчет шума в номере. Но кто? А может быть, искали Гюнтера Торне? Если его гибель наделала много шума, полицию мог вызвать обитатель соседнего номера.

В машине память Десмонда выдала картинку-воспоминание: он идет через какой-то склад, звуки шагов на бетонном полу отзываются эхом. Высоко над головой – металлические фермы, проходы уставлены квадратными кабинками, обмотанными молочно-белым пластиком. До ушей доносится тихое, регулярное попискивание электрокардиографов. В отдельных кабинках стоят больничные кровати. У постелей пациентов различного цвета кожи, разного пола и возраста висят пластиковые мешочки с прозрачной жидкостью. Как эти люди оказались в странной, наскоро оборудованной больнице?

Кабинки проверяют сотрудники в защитной одежде. В проходе стоит каталка, доверху нагруженная трупами в черных мешках. Двое работников выносят из ячейки очередной мешок с телом и бросают его на верх кучи.

На Десмонде такой же защитный костюм. В нем жарко. Ощущение замкнутого пространства вызывает отвращение, он с нетерпением ждет, когда костюм можно будет снять.

Память поплыла – вот он уже стоит в офисе с окнами из прессованного стекла, из которых открывается вид на ряды закутанных в белый пластик кабинок. В помещении толпятся люди, все стоят к нему спиной, смотрят на огромный экран с картой мира. Главные города отмечены красными точками. Весь экран покрыт кривыми линиями, соединяющими города, – маршрутами авиарейсов. Стоящий рядом светловолосый мужчина со шрамами на лице неторопливо произносит:

– Очень скоро мир станет другим. Не сбейся с пути. Ближайшие несколько дней будут самыми трудными в твоей жизни. Но когда все закончится, мир поймет истину – что мы спасли человеческий род от вырождения.

Воспоминание оборвалось так же внезапно, как появилось. Десмонд по-прежнему сидел в берлинском такси, за окном мелькали городские улицы.

Он остро ощутил, что пора определиться, что предпринять дальше. Нужно побольше разузнать о городе. Он вытащил из кармана бумажку в двадцать евро и просунул ее за пластмассовый барьер безопасности.

– Вы бы не могли рассказать мне немного о Берлине? Я здесь впервые.

Водитель, поколебавшись, заговорил. Пожилой берлинец с гордостью рассказывал о своем городе, который почти тысячу лет играл ключевую роль в европейской истории.

Десмонд расспрашивал его о планировке, маршрутах въезда и выезда, крупнейших районах, их характере. Водитель завелся, говорил почти без передышки, охотно отвечал на вопросы.