Пандемия - [2]

Война была проиграна, но горстка людей все еще продолжала сражаться за свое будущее; однако, человечество было обречено – после пандемии женщин и детей практически не осталось…

Глава II Васильевская Стрелка

Лет двенадцать назад на Университетской набережной построили три закругленных элитных шестнадцати этажных здания, образующих вместе полный круг, обнесенных высоченной чугунной решеткой, с шикарным фонтаном во внутреннем дворике. К тому времени здания Южного пакгауза и Кунсткамеры снесли, перенеся богатейшую коллекцию образцов Музея в специально отстроенное здание на Гостином Дворе. Велись споры касательно того, что же построить на пустующей территории.

Вышло так, что на этом месте были отстроены одноподъездные дома для партийных бонз. Облицованы они были ультрамодным экологичным розовым кирпичом, имели зимний сад, бассейн, парковку, салон красоты и многое другое. Конечно, питерцы массово выступали с акциями протеста еще на стадии закладки фундамента. Многим было жаль неповторимого, сказочного, окутанного дымкой, вида на Стрелку Васильевского острова, теперь окончательно изуродованного еще и этими тремя закольцованными башнями, сразу же получившими меткое ироническое название "Три поросенка" из-за цвета облицовки. Но политическая воля оказалась сильнее желаний простых жителей города, и построенный за год с небольшим комплекс прочно занял свое место в ландшафте острова.

С одной стороны окна южной башни, в которой и обосновался Штаб, выходили на Неву, так что те высокопоставленные счастливцы, что поселились в квартирах с видом на реку, могли каждое утро, поднявшись с постели, лицезреть желтый шпиль Адмиралтейства, сверкавший в дымке под лучами утреннего солнца. Говорят, зрелище было волшебное.

Питерцы долго и упорно жаловались в различные инстанции, с неприязнью взирая на невозмутимо покуривавших на балкончиках городских шишек, стояли с плакатами подле "Трех поросят", на Биржевой площади, однако все усилия были тщетны.

Когда разразилась катастрофа, в цокольном этаже восточной башни разместилась чрезвычайная комиссия по борьбе с распространением вируса. Когда эпидемия превратилась в пандемию, комиссия, состоявшая из питерских врачей-эпидемиологов, как-то распалась сама собой. Один не пришел, другой, третий… В конце концов, заседать стало некому. Не дожидаясь худшего, жильцов эвакуировали. Сначала комплекс пустовал, а подъезды были оцеплены милицией, призванной не допустить разграбления пустовавших квартир. Говорят, милиционеры теряли сознание прямо на посту. Трудно исправно нести службу, стоя целыми днями на ногах, когда температура перевалила за сорок.

Какое-то время "Три поросенка" стояли как безмолвные, обратившиеся в камень богатыри великаны, молча взирая на безумие, творившееся на улицах острова. А потом на Васильевке появился Комбат с ротой солдат, направленный на остров с заданием эвакуировать незараженных людей. Был и негласный приказ – уничтожать всех инфицированных, поскольку довольно быстро стало ясно, что вылечить их все равно не удастся. Сразу же выяснилось, что эвакуировать с острова было уже практически некого, и отряд, сразу перешедший к зачистке, вынужден был занять оборонительные позиции, учитывая подавляющее численное превосходство противника. Солдаты пришли, чтобы эвакуировать здоровых, а вынуждены были защищать свои жизни. Немногие незаразившиеся люди, не ушедшие с острова, примкнули к бойцам Комбата. Ни одного человека с острова так и не было эвакуировано – Комбат пришел слишком поздно.

Шатуны, как сразу же прозвали инфицированных, проявляли агрессию не только по отношению к здоровым людям, но нередко и к своим же товарищам по несчастью, неся угрозу всему живому, с чем сталкивались. Конечно, были и заторможенные шатуны, почти безобидные, постоянно впадающие в ступор или колотившиеся головой о стены, пока не отбивали себе последние мозги; они не представляли угрозы для окружающих, но таких было меньшинство.

Сначала рота Комбата занимала позиции в высотке возле Смоленского кладбища, оказавшись на осадном положении – шатуны окружили здание, люди забаррикадировались, отчаянно отстреливаясь из окон. Инфицированные разрывали людей на части голыми руками, проявляя недюжинную силу, так что подпускать озверевших зомби на близкую дистанцию было непростительной оплошностью. Сначала солдаты пытались строить баррикады из фур, поваленных на бок, однако, инфицированные перебирались через них с легкостью. Стало ясно, что для того, чтобы остановить это безумие, барьеры нужны основательнее.

Лишь когда подошла помощь из Кронштадта, солдаты Комбата вышли из высотки, начав отступление к Стрелке. Это были упорные, кровопролитные бои. Практически вся рота Комбата погибла в ходе этих недолгих, но ожесточенных схваток.

С помощью кронштадтцев и кое-какой исправной строительной техники был за два дня воздвигнут прочный периметр безопасности – монолитная пенобетонная стена на Съездовской и Первой линиях, прочно защитившая немногих уцелевших людей на Васильевском острове от безумных полчищ шатунов. Пока рабочие и солдаты наспех сооружали защитную стену, остатки роты Комбата прикрывали ведущееся строительство. Наконец, возведение укрепления было закончено, оставшиеся в живых люди перебрались на Стрелку и вздохнули с облегчением. Так и возникла Васильевская База.