Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века - [152]

:

...Через небо, сверкающее звездами,

с помощью луны, ускоряющей роды...

Не в меньшей степени свойство Луны проявляется и на неодушевленных предметах. Ведь деревья, срубленные в полнолуние или когда луна еще прибавляется, не пригодны для обработки, как бы размягченные полученной влагой. Земледельцы заботятся о сборе хлеба с гумна, для того, чтобы он был сухим, только тогда, когда луна на ущербе.

Наоборот, при луне, когда она прибавляется, делай то, для чего тебе требуется влага. Тогда лучше сажать деревья, особенно если она светит прямо на землю, потому что для роста молодых деревьев необходимо питание влагой.

Сам воздух испытывает на себе и выявляет свойство лунной влажности. Ведь при полной луне или в новолуние (тогда ведь луна со стороны, обращенной кверху, кажется полной) воздух или превращается в дождь, или, если он безоблачен, то выделяет много росы. Поэтому лирик Алкман[1223] и называет росу дочерью воздуха и луны. Итак, со всех сторон мы видим доказательства, что в лунном свете есть свойство увлажнять и растворять тела, и это обнаруживает скорее опыт, чем умозаключение. А насчет того, что ты, Евангел, сказал о медных остриях, то мое предположение, если я не ошибаюсь, не уклоняется от истины. Ведь в меди есть довольно сильное свойство, которое врачи считают вяжущим, почему они и прибавляют медную окалину к средствам, к которым они прибегают для уничтожения гниения. Затем и те, кто долго работает в медных рудниках, всегда отличаются здоровьем глаз, а у тех, у кого раньше вылезли ресницы, они там отрастали снова: ведь воздушное испарение, исходящее из меди, попадая в глаза, вбирает в себя и высушивает вредную жидкость. Потому и Гомер на этих же основаниях называет медь то укрепляющей, то сверкающей. А у Аристотеля мы находим, что раны, полученные от медного оружия, менее опасны, чем полученные от железного, и легче излечиваются, потому что в меди, говорит он, есть какая-то целебная и высушивающая сила, которую она оставляет в ране. Значит, рассуждая так, медь, вонзенная в тело животного, противодействует лунной влажности".

КОММЕНТАРИЙ КО "СНУ СЦИПИОНА"

(I, 2, 6-10)

6. Не все вымыслы философия отвергает, но и не все она принимает. Чтобы можно было легко отделить те, которые она от себя отвергает и как недостойных не допускает даже в переднюю науки, внушающей уважение, от других, которые она легко и часто допускает до себя, то их надо изложить в том порядке, который им подобает.

7. Сказки, самое имя которых указывает на официально признанную в них ложь, были выдуманы или для того, чтобы услаждать наш слух или для того, чтобы направить нас ко благу.

8. Слух веселят, например, комедии Менандра и его подражателей, или рассказы, переполненные выдуманными историями о влюбленных. В них много упражнялся Петроний, и Апулей подчас развлекал нас своими шутками.

Все выдумки подобного рода, единственная цель которых была услаждать наши уши, были изгнаны из святилища мудрости и отосланы обратно в колыбель к кормилицам.

9. Что же касается другого сорта выдумок, то их можно разделить на две части: в одних и сюжет выдуман и с помощью вымысла создается развитие рассказа. Таковы, например, басни Эзопа, замечательные по искусству выдумки; а в других сюжет основан на истине, но эта истина дается, прикрытая выдумкой и измышлениями, и произведение называется уже сказочным повествованием, а не сказкой. Таковы тайны священных обрядов, рассказы у Гесиода и Орфея о происхождении и деятельности богов, так же, как и мистические изречения пифагорейцев.

10....Дионисий, самый жестокий тиранн Сицилии, желая рассеять заблуждение одного из своих друзей, считающего жизнь тиранна сплошным удовольствием, и показать, насколько она жалка из-за постоянного страха и полна беспрестанных опасностей, — приказал среди пира повесить над головой этого друга меч, вынутый из ножен и держащийся на тонкой нити. Когда тот, находясь среди сокровищ Сицилии, был угнетен опасностью предстоящей смерти, то Дионисий сказал: "Вот какова жизнь, которую ты считаешь счастливой, я всегда вижу перед собою неминуемо угрожающую мне смерть. Так вот суди, насколько может быть счастлив тот, кто не может никогда перестать бояться".