Памятник и праздник: этнография Дня Победы - [60]
Одним из важнейших шагов в области строительства памятников стало решение о захоронении в центре Вильнюса останков погибшего от ранений 18 февраля 1945 года неподалеку от Калининграда генерала Ивана Черняховского. Рядом с его могилой было создана братская могила для погибших здесь в 1944 году красноармейцев. Сначала на месте его погребения был поставлен временный обелиск из розового мрамора. Строительство началось 1 апреля 1945 года[7], открыт памятник был 1 мая. Обелиск был украшен рельефами, изображавшими генерала на поле боя[8].
В 1950 году этот обелиск уступил место новому памятнику Черняховскому работы выдающегося советского скульптора Николая Томского. Это была бронзовая фигура высотой в четыре метра, стоявшая на трехметровом гранитном цоколе, который должен был символизировать башню танка. Скульптура была выдержана в традициях классицизма. На передней части постамента была выбита надпись на литовском языке: «Генералу И. Черняховскому от литовского народа». С левой и правой сторон постамента были рельефы, изображавшие сцены радостной встречи местного населения и красноармейцев[9]. Газета «Советская Литва» писала в день торжественного открытия памятника 10 декабря 1950 года:
«Открытие памятника Черняховскому в Вильнюсе свидетельствует не только о том факте, что литовский народ будет через века свято чтить память о великих военачальниках, но и укрепляет нерушимую дружбу народов Советского Союза, литовского народа с великим русским народом в борьбе за коммунизм».
Николай Томский говорил позже, что хотел своим памятником «передать атмосферу», которая вызвала бы «у зрителей ассоциации с романтикой и героикой борьбы». Поэтому он поместил генерала на башню танка, с биноклем в руке, в развевающейся от ветра шинели, что должно было создать ощущение динамики. Идея рельефа исходила, согласно более поздним публикациям в прессе, от советского руководства Литвы[10].
Памятник стал главным местом проведения официальных церемоний, связанных с памятью о воинской славе Красной Армии и освобождением Вильнюса от нацистских захватчиков.
Во время второй волны увековечивания памяти в 1960-е годы акцентировались национальная жертва литовцев и мотив скорби. В ходе третьей волны, последовавшей в 1970-е и 80-е годы, монументальная память о войне «литуанизировалась». Примером может послужить как эстетика деревянных статуй, установленных в 1972 году на месте сожженной дотла деревни Аблинга, так и мемориал в память о жертвах фашизма в форте в Каунасе, возведенный в 1984 году.
Советский культ павших служил прежде всего сплочению сообщества определенного типа. Советская идеология требовала осмыслять смерть не в национальных, а в классовых рамках. Вместе с тем патриотический поворот 1980-х годов подчинил культ памяти павших новой цели: его основной задачей теперь стало укрепление любви к советской родине. Закономерно задаться вопросом, могла ли эта цель быть достигнута в послевоенные годы в прибалтийских республиках — и насколько.
В независимой Литве в межвоенный период сохранялся национальный культ памяти павших[11]. Навязать в такой стране противоположную, советско-патриотическую и интернационалистскую идею представляло для идеологической элиты в Москве и Вильнюсе сложную задачу. Ведь литовцы обладали собственным, ярко выраженным культом собственной армии, родины и памяти о павших. Общественное восприятие советских мемориалов также осложнялось памятью о таких реалиях, как антисоветское партизанское движение, продержавшееся в Литве дольше, чем в Латвии и Эстонии. К тому же новые памятники лишь отчасти отображали опыт самих литовцев во время немецкой оккупации: акцент делался на мифологизированной памяти о литовских партизанах, которые сражались против немецкой оккупации. Наконец, внедрение советских мемориалов осложнялось и тем, что возвращающаяся советская власть еще в первые послевоенные годы уничтожала памятники национальным литовским героям и религиозные символы — утверждение новых героических фигур сопровождалось борьбой с литовской национальной памятью[12].
Огромную знаменитость приобрели мемориалы на месте сожженных деревень в Пирчюписе[13] и Аблинге. Кладбища для павших советских солдат в послевоенной Литве, напротив, походили на те, что возникали в России и других советских республиках — новый культ павших поначалу не предполагал их героизации.
Самое известное и важное из них в Литве — мемориальное кладбище советских солдат на военном кладбище Антакальнис. История этого мемориала началась с воинской могилы на площади Черняховского. В 1951 году останки солдат были перезахоронены на Антакальнисе, что должно было послужить основой для возведения центрального советского мемориала памяти погибших в Литве. Выбор места был не случаен. Находящееся на северо-востоке города старое кладбище Антакальнис насчитывало почти полтора столетия существования. Первые воинские захоронения были сделаны здесь во время Первой мировой войны, когда Вильнюс попал в руки немцев. По сей день тут ощутимы следы немецкого культа павших воинов. Здесь есть немецкий памятник погибшим с железным крестом и надписью «Немецкие герои», а также общая могила немецких и русских солдат с плитой из серого бетона, на которой сделана следующая надпись: «Немецким и русским воинам 1914–1915 / установлена этапной инспекцией 10 Армии в 1918 г.». После передачи города полякам в 1920 году здесь хоронили солдат Армии Крайовой.
