Памятник и праздник: этнография Дня Победы - [15]
Молодые женщины неподалеку от монумента жертвам геноцида рассказывают, как они были поражены, когда в первый раз увидели композицию. После чего интерпретируют изображение так:
«Мне кажется, скульптор ясно изложил всю трагедию народов, их количество. И этот уходящий поезд, ботиночек — это тоже… Про какой народ здесь говорится? Судя по надписям, про весь советский народ…»
По другую сторону памятника «Трагедия народов» с изображением вещей, игрушек и обуви убитых в концлагерях людей играют молодые люди и родители с детьми: они в шутку «примеряют» бронзовые ботинки и позируют возле игрушечного паровозика. О том, почему эти вещи являются частью скульптурной композиции, они не знают. Молодая девушка позирует для фотографии: она кокетливо прислонилась к фигуре ребенка, ждущего, по задумке скульптора, своей очереди в газовую печь.
Большая часть родителей у памятника «Трагедия народов» никак не взаимодействуют со скульптурным изображением и запрещают детям трогать скульптуры — одергивают их, когда те залезают на покатый гранитный бортик, чтобы съехать с него, как с горки. Проблема выбора между двумя стратегиями в отношении памятника — сакральной и интерактивной — осталась нерешенной, что особенно хорошо видно на примере памятников на Поклонной горе. Всем детям позволено забираться на военную технику в музее под открытым небом, только некоторым разрешено трогать памятник «Трагедия народов», а в некоторых случаях запрещено трогать объекты, не обладающие исторической ценностью и никакого отношения к художественному осмыслению Великой Отечественной войны не имеющие. Так, на площади перед музеем находится подиум в виде красной пятиконечной звезды. Эта временная конструкция была возведена и использовалась на праздничных мероприятиях для школьников 8 мая. В День Победы на подиум-звезду взобрались маленькие дети в окружении своих родителей, но проходящие мимо молодые люди в военной форме с красными повязками дружинников сделали им замечание и потребовали увести детей от «мемориального» объекта.
Параллельно с этим развиваются уже традиционные для постсоветской культуры карнавальные формы празднования Дня Победы: к главному входу на Поклонную гору, а также к Аллее памяти свезены старые и новые автомобили, возле которых можно фотографироваться, тут же группируются «аниматоры» в военной форме, в качестве пункта общественного питания работает полевая кухня.
Фигуру ветерана — главного действующего лица в праздновании Дня Победы — подробно анализировал Борис Дубин, сравнивая ее с западноевропейской фигурой «свидетеля»:
«Опираясь на фигуру ветерана, власть производит еще одну важную смысловую переакцентировку, а именно: отсылка к молодости воевавших обеспечивает символическую интеграцию их жизни как осмысленного целого, оцененного и вознагражденного “потомками”»[13].
В отличие от свидетельства, принципиально неполного и косвенного, с трудом поддающегося ритуализации и работающего только «здесь и сейчас», речь ветерана воспроизводима и тиражируема, может быть легко ритуализована и гораздо лучше служит идеологическим задачам. В текущей ситуации, когда поколение ветеранов практически исчезло из активной жизни, к этой ритуализированности добавляется новый фактор: принципиальная неготовность публики различать настоящих и «ряженых» ветеранов, хотя еще пять лет назад эта тема была очень актуальной во время празднования Дня Победы.
Основная ритуальная деятельность посетителей Поклонной горы на День Победы — фотографирование на фоне памятников, праздничных баннеров, фонтанов. Ветераны играют особую роль в этом процессе — уже установившаяся традиция поздравлять ветеранов и фотографироваться (или сфотографировать ребенка) рядом с ними на Поклонной обретает свою пространственную функцию. По маршруту следования публики от центрального входа к музею и дальше, в сторону Минской улицы, ветераны, словно жители этнической деревни, рассредоточиваются на определенном расстоянии друг от друга — таким образом, что маршрут обретает ритм и ритуальное значение: родители с детьми находятся в процессе поисков ветеранов, проходя от одного к другому, раздавая цветы и «собирая» фотографии. Тем же фотографическим маршрутом двигаются и иностранные туристы.
Одни ветераны пришли вместе со своими родственниками (нам часто встречалась семья из отца, сына и деда, причем внешний вид последнего, в пиджаке и с медалями, не оставлял сомнений в его роли на этом празднике). Для других это единственный день в году, когда они получают максимум внимания от незнакомых людей. Так, например, встреченный нами респондент с медалями и георгиевской лентой приходит на Поклонную каждый год. Словно отвечая на незаданный вопрос, он начинает разговор с того, что является ветераном войны, но не ее участником, поскольку во время войны был еще ребенком: «Я ветеран войны, но не участник. Я труженик тыла… Пухли с голода, все на фронт!» После чего переходит к речи, которую можно охарактеризовать как дискурс ветерана — транслятора специального исторического знания:
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
В этой книге излагаются истории четырех олигархов: Бориса Березовского, Романа Абрамовича, Михаила Ходорковского и Олега Дерипаски — источником личного благосостояния которых стала Россия, но только Лондон обеспечил им взлет к вершинам мировой финансово-экономической элиты.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.