Памятник Дюку - [9]
Мы продвигались по списку, как вдруг, произнеся очередную фамилию, Красильников помрачнел, кашлянул и выдержал длинную паузу.
— Горчаков, Николай Васильевич! — прочитал я. — Ну, а это что за человек?
На круглом румяном лице Красильникова возникло выражение решительного неодобрения.
— Странный человек, товарищ лейтенант!.. Не скажу, что плохой. А весь наш взвод назад тянет… У него уже пять взысканий…
— Многовато… За что же ему всыпают?
— То за нерасторопность, то за опоздание в строй!.. А тут недавно приказания старшины не выполнил…
— И вы это терпите?! — удивился я.
Красильников смущенно пожал плечами:
— Так он, товарищ лейтенант, вообще-то исполнителен. И учится неплохо. А вот в одном пункте он просто невыносим!
— В каком же? — иронически спросил я.
— Не хочет петь в строю!
Этот ответ меня поразил. Действительно, странный случай!
— У него что, нет голоса? — озадаченно спросил я.
Красильников покачал головой:
— Наоборот, товарищ лейтенант! У него что-то вроде баритона. На вечерах в клубе поет. И ничего. «А в строю, говорит, запевать не буду. Мне, говорит, на улице петь вредно».
Он усмехнулся.
— А какой он из себя, этот Горчаков? — спросил я и стал вспоминать лица курсантов.
— Да вы его видели, товарищ лейтенант! Он сегодня как раз дежурит по роте. Ему старшина три наряда вне очереди дал…
Я почесал шею и помолчал.
— Ладно, пошли дальше! Буду разбираться…
На другой день я повел роту на вечернюю прогулку по Советскому проспекту. На улице огни, публика, с любопытством наблюдающая, как с молодецкой песней идет взвод курсантов. И девушки смотрят на меня! А я шагаю рядом, сосредоточен, весь в ощущении своей значительности.
Голос запевалы, высокий и сильный, доносится из глубины второго взвода и подхватывается всей ротой. Я отстаю и иду рядом с шеренгой, в которой идет Горчаков. Губы его плотно сжаты. Он молчит.
Мне хочется крикнуть:
— Горчаков, запевайте!
Но я понимаю, что не имею на это права. Я должен поговорить с ним. Почему он молчит? Зачем он так бережет голос, если учится на командира?.. Из-за чего ведется борьба?
Эти вопросы заставили меня внимательнее приглядеться к нему.
Прошло несколько дней, и меня назначили дежурить по училищу. На разводе я увидел Горчакова в строю, он отбывал свой третий внеочередной наряд и опять заступал дежурить по роте. Теперь обстоятельства складывались так, что я имел возможность во время ночного обхода заглянуть в роту и поговорить с ним наедине.
Я пришел часа в три — в самый глухой ночной час. Он сидел у столика и при свете неяркой лампы, прикрытой газетой, читал книгу. Услышав, как скрипнула входная дверь, он быстро поднялся и пошел навстречу. Увидев меня, он попытался отрапортовать по всей форме, но я прервал его и велел идти за мной.
Все ротные канцелярии похожи друг на друга. Большой стол, в углу несгораемый шкаф с потеками сургуча, расписание занятий в аккуратной рамке на стене, портреты. Во всем — казенная строгая простота. А в то же время именно здесь и ведутся самые откровенные, самые сердечные беседы.
Я пригласил Горчакова присесть на табуретку, а сам прислонился спиной к окну. Мне не хотелось садиться за стол, тогда наш разговор невольно стал бы официальным. А я хотел наконец добраться до сердца этого маленького курсанта, который сейчас настороженно следил за мной.
— Скажите, Горчаков, как это у вас получилось?.. Подумать только — у вас пять взысканий!.. Неужели вам не надоело ходить в наряды? — как можно дружелюбнее спросил я.
Его светлые глаза вдруг потемнели, он смотрел не мигая, с затаенной тревогой.
— Ну что же вы молчите? — сказал я нетерпеливо. — Почему вы упорно не хотите петь в строю?
— Я не буду петь, — сказал он тихо, но с упорством, какого я не ожидал. — У меня голос, товарищ лейтенант. Баритон. Я учился в консерватории. Петь на улице в непогоду мне никак нельзя…
— При чем тут консерватория? — рассердился я. — Откуда вас сюда прислали?
— Из Одесской консерватории.
— Не понимаю. Если вы певец, вам надо было окончить учебу и петь себе на здоровье!..
Он оставался серьезным.
— Меня вызвали и сказали: ты должен идти в военное училище. Это призыв. Это твой долг. И я пошел…
— Пошли и раскаиваетесь?
— Нет! — горячо сказал он. — Я не раскаиваюсь. Я всегда любил радиотехнику. Но разве нельзя, товарищ лейтенант, беречь голос?
Это было сказано с такой убежденностью, что я не сразу нашелся, что возразить.
— Но ведь дисциплина для всех одна, — проговорил я, сам чувствуя шаткость своей позиции. — В строю все равны… И наверное, не только за отказ запевать вы получили взыскания…
— Нет, — сказал он твердо, — главное именно в этом. Почему-то некоторых раздражает, что я не запеваю в строю! Думают, горжусь. Надеюсь, вы поймете меня. Несколько раз я сам пытался подойти к вам. Но как-то не мог выбрать подходящей минуты. Хотел попросить помочь…
— Хорошо! — твердо сказал я. — Ничего вам не обещаю, но подумаю…
Я-ушел из роты со сложным и противоречивым чувством. Пересекая темный, безлюдный плац, я продумывал этот странный разговор. Конечно, у Горчакова была своя правда. Но как ему помочь? Он мечется. Идя по одному пути, мечтает о другом. И может быть, он прав? Возможно, ему надо вернуться в консерваторию… И в то же время я понимал, что обстоятельства иногда невыгодно складываются вокруг человека. Каждая даже маленькая ошибка не только не прощается, а сразу становится важным звеном в его характеристике. И для того чтобы все изменить, нужен крутой перелом. Да, обо всем этом следовало подумать…
В книге рассказывается о работе советских разведчиков и подпольщиков в оккупированной фашистскими захватчиками Одессе.Для среднего и старшего возраста. Рисунки В. Васильева.
Весной 1943 года, во время наступления наших войск под Белгородом, дивизия, в которой находился Александр Воинов, встретила группу партизан. Партизаны успешно действовали в тылу врага, а теперь вышли на соединение с войсками Советской Армии. Среди них было несколько ребят — мальчиков и девочек — лет двенадцати-тринадцати. В те суровые годы немало подростков прибивалось к партизанским отрядам. Когда возникала возможность их отправляли на Большую землю. Однако сделать это удавалось не всегда, и ребятам приходилось делить трудности партизанской жизни наравне со взрослыми.
Герои повести А. Воинова — советские патриоты-подпольщики, предотвратившие взрыв Одесского порта.
Повесть «Пять дней» воссоздает образ выдающегося советского полководца генерала Н. Ф. Ватутина.
В книгу включены цикл рассказов о жизни генерала Ватутина и повесть «Пять дней», посвященная его деятельности на Юго-Западном фронте в дни окружения и разгрома гитлеровцев под Сталинградом. Образ генерала Ватутина, одного из виднейших советских полководцев, рисуется автором в тесной связи с важнейшими военными операциями, в которых Ватутин принимал участие. Прославленный полководец изображается писателем в постоянном общении с солдатами и офицерами, с населением. Генерал Ватутин предстает в книге как народный герой, посвятивший всю свою жизнь защите Родины.
![Комбинации против Хода Истории[сборник повестей]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Сборник исторических рассказов о гражданской войне между красными и белыми с точки зрения добровольца Народной Армии КомУча.Сборник вышел на русском языке в Германии: Verlag Thomas Beckmann, Verein Freier Kulturaktion e. V., Berlin — Brandenburg, 1997.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.
Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Андрей Блинов — автор романа «Счастья не ищут в одиночку», повестей «Андриана», «Кровинка», «В лесу на узкой тропке» и других. В новом романе «Полынья» он рисует своих героев как бы изнутри, психологически глубоко и точно. Инженер Егор Канунников, рабочие Иван Летов и Эдгар Фофанов, молодой врач Нина Астафьева — это люди талантливые, обладающие цельными характерами и большой нравственной силой. Они идут нетореной дорогой и открывают новое, небывалое.
Большинство рассказов посвящено людям Сибири, Дальнего Востока — строителям, геологам... Юрий Полухин показывает их в переломные моменты жизни, сложными обстоятельствами проверяя стойкость, цельность характеров своих героев.
Далеко, в больших снегах, затерялась сибирская деревня. Почти одновременно приезжают туда молодая учительница Катя Холшевникова с мужем-агрономом и художник Андрей Уфимцев. Художник, воспитанный деревней, и городская женщина, впервые столкнувшаяся с ее традициями и бытом, по-разному и видят и оценивают людей. О жизни в сегодняшней деревне, о современной интеллигенции, ее поисках, раздумьях, о нравственной высоте чувств и рассказывает новая повесть В. Коньякова «Снегири горят на снегу». Повесть «Не прячьте скрипки в футлярах» знакомит читателя с судьбой подростка, чья юность совпала с тягчайшим испытанием нашей страны: шла Великая Отечественная война Здание сибирской школы, переоборудованное в завод, тяжелый труд, недоедание, дома — холод и эвакуированные… Но повесть написана так, что все обстоятельства в ней, как ни важны они, — это фон, на котором показана по-настоящему благородная натура русского человека.
Лариса Федорова — писательница лирического склада. О чем бы ни шла речь в ее произведениях: о горькой неразделенной любви («Не лги себе»), о любви счастливой, но короткой («Катя Уржумова»), о крушении семьи («Иван да Марья»), в центре этих произведений стоят люди, жадные к жизни, к труду, к добру, непримиримые ко всему мещанскому, тусклому. Лариса Федорова родилась в Тюмени. В 1950 году окончила Литературный институт имени Горького. Несколько лет работала разъездным корреспондентом журналов «Крокодил», «Смена», «Советская женщина».