Памятник Бешеной Пехоте - [59]
Возражений ни у кого нет. Все сразу соглашаются с этим разумным, бесспорным и очень своевременным доводом. Да-а-а, такого экзотического дня рождения, чтоб в настоящем бронепоезде, у меня в моей жизни еще не было, да и вряд ли будет…
В полночь мы прибыли в Моздок, сдали автоматы, а наш бронепоезд отцепили и заменили на простой паровозик. Бронепоезд погудел нам на прощание и почухал обратно в Чечню, а мы двинулись дальше уже по российской территории. Всё, война закончилась, и Чечня осталась позади…
В четыре утра наш поезд прибыл в Минеральные Воды. Все спали и мы с Паханом и Воронёнком вылезли из вагона размяться и подышать свежим воздухом. Тут, откуда не возьмись, появился патруль, прапорщик с двумя солдатиками:
— Всем зайти обратно в вагон!
— Да ладно, мы тут постоим, подышим…
— У меня приказ, никого из вагонов не выпускать! Зайдите обратно в вагон!
Бля… чего-то не ласково встречает нас Родина…
— Слушай, прапор, мы из Чечни возвращаемся, дай ты нам спокойно на родной земле постоять. Мы ни кому не мешаем, тебе чего — жалко, что ли?
— Мужики, ну пожалуйста, зайдите в вагон, вам запрещено выходить…
Пахан настроен, как всегда, миролюбиво:
— Ладно, успокойся, запрещено, так запрещено. Подышать-то нам можно?
— Поднимитесь обратно и там, в тамбуре дышите…
Хрен с тобой, повезло тебе, прапорщик, что наша бешеная пехота спит, задолбался бы ты нам объяснять, что кто-то там что-то там им запретил. Мы поднялись обратно и завалились спать…
Следующая остановка намечалась в пять вечера в Ростове-на-Дону. Там мы собирались обменять часть наших сухпайков на курево, водку и какую-нибудь домашнюю еду. Правда, опасались, что и там нам кто-нибудь попытается помешать выйти из вагона, но надеялись, что всё пройдёт гладко. Мы ведь не преступники и плохого ничего не сделаем, за что нас ограничивать в передвижении? Но, как только поезд в Ростове-на-Дону остановился, все вопросы отпали сами по себе — вагон оказался окруженным цепью автоматчиков с оружием наперевес. Нарисовавшийся на входе их командир прочитал нам краткую лекцию:
— Вагон никому не покидать — это приказ! Предупреждаю заранее — солдаты будут стрелять, сначала в воздух, потом — на поражение!
Ну, вот как-то не смешно он шутит, похоже, что Родина всерьёз нас опасается! Я, конечно, все понимаю, но как бы при таких раскладах нас всех ближе к Москве в наручники не заковали бы… Ладно хрен с ними, с этими ростовчанами и минводчанами! Видать тут коменданты слишком ебанутые и шугливые. В Твери всё должно быть по-другому, поглядим…
На следующий день, ближе к вечеру, тихим ходом проезжаем Рязань и Серёга из взвода «Лотос» уселся у открытой двери вагона и с тоской глядит вдаль:
— Серёга, ты чего?
— Скоро Сортировку проезжать будем, Рыбное, там мой дом, там я работал, там моя Родина…
Проезд проходит станцию со скоростью пешехода и Серёга, увидев какого-то знакомого, радостно орёт из вагона:
— Петрович, здорово!!!
В тамбур выходит покурить Аббат и Серёга молча смотрит на него. Аббат понимает его без слов и кивает головой. Серёга радостно улыбается и выпрыгивает из поезда. Это не дезертирство, просто парень пошел домой, туда, где его ждут! Он никуда не денется, догонит нас, в Твери его ждут заработанные деньги. Отдохнёт немного и вернётся…
На следующее утро в вагоне суматоха и дым коромыслом. Все усиленно подшиваются, начищаются и приводят себя в порядок — готовятся к встрече в Твери. По идее должно быть праздничное настроение, оркестр, бравурные речи, цветы и поздравления с возвращением. Может даже будут награждения!.. Особо продвинутые пытаются наглаживаться консервными банками, разогретыми на сухпайковом горючем. Все чистые, побритые и подшитые — хоть сейчас на парад. Небольшая остановка за Клином — и выскочившие из вагона пехотинцы зарывают недалеко от железной дороги запас гранат и патронов, которые волокли из Чечни и умудрились пронести через три обыска. На гражданке жизнь обещает быть сложной, так что этот запасец может вполне пригодиться.
…Поезд проходит мимо тверского вокзала и едет дальше. Не очень понятно… Наконец, ещё через час, он останавливается на каком-то лесном полустанке. Заскочивший в вагон незнакомый офицер командует:
— Все выходим из вагона и строимся в две шеренги, от вагонов никуда не отходить!
Выходим, строимся и опять та же картина — оцепление автоматчиков, а на водокачке справа засекаю блик оптики. Приглядываюсь — так и есть, нас на прицеле держит снайпер. Во, бля, встреча героев! Что угодно предполагалось, но только не это… Впереди стоят семь столов и тот же офицер командует:
— По семь человек проходим вперёд к столам!
У столов идёт глобальный обыск! Реально, чуть в задницу не заглядывают. Всех, кого вывернули на изнанку и обыскали, заталкивают по «Уралам». Полчаса езды и нас высаживают в лесу. Здесь уже находятся пехотинцы, которые выводились из Чечни за сутки до нас. Похоже, никакого праздничного настроения и близко не намечалось. В душе тоска, вот так ни хера себе встретили! Готовились, радовались, предвкушали, а тут на тебе, носом об забор… Ну, здравствуй, Родина, как я рад тебя видеть, слов нет!!! Офицер, который нас привез, сказал нам напоследок:
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От издателяАвтор известен читателям по книгам о летчиках «Крутой вираж», «Небо хранит тайну», «И небо — одно, и жизнь — одна» и другим.В новой книге писатель опять возвращается к незабываемым годам войны. Повесть «И снова взлет..» — это взволнованный рассказ о любви молодого летчика к небу и женщине, о его ратных делах.
Эта автобиографическая книга написана человеком, который с юности мечтал стать морским пехотинцем, военнослужащим самого престижного рода войск США. Преодолев все трудности, он осуществил свою мечту, а потом в качестве командира взвода морской пехоты укреплял демократию в Афганистане, участвовал во вторжении в Ирак и свержении режима Саддама Хусейна. Он храбро воевал, сберег в боях всех своих подчиненных, дослужился до звания капитана и неожиданно для всех ушел в отставку, пораженный жестокостью современной войны и отдельными неприглядными сторонами армейской жизни.