Памятник Бешеной Пехоте - [47]

Димыч цинично ухмыляется:

— А ты думаешь особист тебя слушать станет? Да хуй там был — выпишет санкцию на арест и отвезут тебя в ближайший КПЗ, Шалинский или Урус-Мартановский. Будешь в одной камере с нашими пленными сидеть под охраной «чеховской». А утром твой обезображенный труп найдут на шалинской свалке и все будут довольны… Ельцину голоса мусульманские на выборах нужны, так чего ему горсточка пешечек? Собак с цепей он уже спустил, а командующий Шаманов на все глаза закрыл. Мы никому не нужны, мы уже трупы. Вот увидишь, скоро нас всех «врагами народа» объявят, а боевикам звания Героев России присваивать будут и звезды вручать, я тебе говорю!..

— Так чего делать будем?

Димыч на удивление спокоен:

— Я ничего делать не собираюсь. Мне все похуй!

А вот мне не похуй. Как бы там не было, а живым я хрен сдамся:

— Короче, предложение такое — набиваем вещмешки патронами, гранатами и консервами, сбиваем вертолет с прокурором и уходим в горы!

Макс меня горячо поддерживает:

— Я с тобой!

Мы с Максом копаем окоп с таким расчетом, чтобы в секторе обстрела оказалась вертолетная площадка, а заодно и штаб. Только что вернувшийся с совещания наш командир Кобра наблюдает за нашими приготовлениями:

— Вы чего это надумали?

— Да ничего особенного, завалим прокурора, чтобы дурью тут не маялся! Ты с нами?

— Нет, я — офицер!

Вот уж, действительно, сильна Русь такими прямыми и простыми… Кобре изначально понятно и объяснено, долг — честь — родина! Он и на плаху пойдет с гордо поднятой головой, ибо Родине так надо! А у нас немножко другие жизненные ценности. Если Родина решила, что мы бараны и нас нужно забить на мясо во имя великих идей — то лично я категорически против! Сдохнуть в бою — да, согласен. Пусть даже в жесткой подставе и кидалове, пусть с билетом в один конец — плевать, это нормально, в этом ничего зазорного и необычного нет. Но вот так — когда враги вдруг друзьями стали, а защитники определены в ранг врагов и тебя разменивают на какие-то там «голоса» — это хрен!!! Я может и баран — но я взбесившийся плотоядный баран. Вещмешки у нас забиты под завязку боеприпасами и консервами и если решатся нас взять — дадим бой, а там задолбаются нас ловить по горам и лесам!

«Кобру» беспокоит один момент:

— Мне могут дать команду вас арестовать и разоружить…

— Мы прострелим тебе ноги и уйдем в горы, выхода у нас нет!

— Не пори горячку, может еще все обойдется…

— Как оно обойдется? Ты же видишь, что происходит!

— Говорю тебе, не психуй. Ельцин сдал, Шаман сдал, а комбриг не сдаст!

— Вообще-то ему по нашей милости звание Героя России обломили…

— Не впервой. И, кстати, окоп зря роете, прокурор на базу под Шали полетел, там нас поджидать будет… И давай успокаивайся, комбриг не сдаст — слово офицера. Послезавтра бригада на базу возвращается, все, кроме разведки. Мы с колонной идем до базы и прямо от КПП, не заезжая домой, прем на точку между Шали и Герменчуком. Будем там разведку вести до победного конца…

— И как долго мы там будем сидеть?

— Минимум — до выборов, максимум — всю жизнь…

Ну, это нормальная перспектива. Конечно, на базе в палатке после выхода — курорт, банька опять же, но, в сложившейся обстановке всяко лучше в лесу сидеть, чем срок мотать не понятно за что (и это — в лучшем случае)…

— Уволюсь я по возвращении, на хрен!

— Ага, давай, попробуй. Чтобы уволиться тебе сначала в штаб попасть надо. А там особист тебя ждет с распростертыми объятиями. Ему за тебя медаль дадут и денег чечены отсыпят. Так что не дергайся — служи Отчизне. Выборы пройдут и там видно будет.

… Вот жизнь — «чехи» за мою голову деньги платят не малые, свои за мою же голову медаль дают. В разные ситуации я за свою короткую жизнь попадал, но в такой еще не бывал! Чудны дела твои, господи…

…Перед отправлением колонны на построение комбриг материт нас по полной программе за всю херню:

— Аленделоны хуевы! Кинозвезды недоделанные! Кровью, суки, искупите! И чтоб проезжая по населенным пунктам я ни одной черной косынки не видел — расстреляю на хрен! И не видать вам базы, будете у меня в лесу до второго пришествия сидеть, рэмбы, бля, недоношенные!!!

А для нас вся его речь, как сладкая песня. Не сдаст Батя! Ни за деньги, ни за награды не сдаст на съедение власть придержащим. И мы за него порвем кого угодно. Прикажи, Батя, и всю Чечню уделаем, завернем в красивую упаковку и бросим к твоим ногам. Конечно, искупим кровью — для тебя крови нам не жалко. Весь Кавказ спалим и с солью перемешаем — ты только прикажи. Надо будет — и Кремль разровняем с Мавзолеем вместе, по кирпичику разнесем! Все поляжем, но тебя не подведем!!! И плевать на все ордена и медали — уши «чехов» нам награда! Ты не крыса штабная и не перевертыш-политик, с тобой можно воевать!…

— Слушай приказ. Приказываю совершить марш в направлении Комсомольское — Шали. Скорость движения пятьдесят километров в час. Разведдозор на удалении до километра. По машинам…

… Проезжая Старые Атаги мы не удержались, косынки, конечно, поснимали(приказ есть приказ), но знамена «чеховские» захваченные развернули, пусть видит народ чеченский — не зря мы в горы слазали. Кроме «чеховских» — зеленых с волками, есть и саудовское — с арабской вязью и саблей по низу. Чечены стоят вдоль дороги и угрюмо молчат, а мы с улюлюканьем проезжаем мимо, размахивая флагами, чтобы сомнений у местных не оставалось, кто здесь победитель!