Памяти Есенина - [40]

Шрифт
Интервал

В разбойном просторе стихов!

Евгений Сокол. «О страшных стихах»

О страшных стихах
Про черного человека…
О поэте, жившем не в своем веке,
Распятом на гнилых крестах…
То осмеянный и затравленный,
То взносимый выше небес,
Сколько раз спотыкался о камни,
Пьяный от водки и песен.
О черном человеке
Жуткая песня,
О черном человеке,
Смерти вестнике.
Черный оказался сильнее.
Черный убил золотоволосого.
Золотоволосый висит на стене,
Насмехается безответным вопросом.
Висит, висит, мотается
Высунув язык.
За песни ли мается?
Кается ль о них?
Золотоволосый, голубоглазый мой друг, —
Солнечный, солнечный в радости и в муках,
Солнечный, солнечный друзьям и врагам,
Солнечный перед веками, —
Сдавленный мертвой петлей,
Стал ты еще светлее
И нам, сопричастным мукам,
И детям и внукам,
Которые будут лелеять
О тебе и быль и легенды.
Беспричинных смертей в мире нет.
Будьте ж прокляты все причины!
Кто-нибудь ведь даст ответ
За подбитые крылья орлиные,
Кто-нибудь ведь будет казнен
Приговором грядущих времен.
Виноваты ль друзья иль враги,
Виновата ли просто водка,
Если в жизни не видно ни зги,
Разве кто разберет?
Чтоб понять твой буйный уход,
Нужно ль вражью выискивать злобу,
Ведь захлопывать крышку гроба
И друзей сколько хочешь найдется.
Кто же радость твою пресек,
Кто родил перед жизнью испуг?
Ах, умеет прикинуться другом
Черный человек…
Москва, январь — февраль 1926.

Евгений Сокол. «Эх, гульбище, пьяное!»

Эх, гульбище, пьяное!
Сверканный пляс монист.
Улыбка обезьянья
Немого гармониста…
Тоска одинокая,
Гнетущая тоска, —
Прижитый до срока
Сверлящий зуд в висках.
Будь прокляты счастливые!
Будь проклята любовь!
Под всякой женской бровью
Извечная лживость.
Больное сердце чует
Начала и концы.
Поэт всегда колдует
И видит через границы.
Больное сердце тронь-ка, —
Порвется в момент, —
Визжи же гармоника,
Проклятый инструмент!
Всегда — одно и то-же.
Во всякой лживой сказке
Осклабленная рожа
Немого дурака.
И лжет ли он гармошки
Хрипучими слезами,
И лжет ли он мышиными
Безбровыми глазами,—
Один и тот же камень
Готовит в спину мне.
Все исходит, что посеяно,
Истлеет, что взросло.
Гудит обман песенный
В мозгу, как сверло.
Кабак как-будто тесен мне,
Дышать мне тяжело,—
Эх, если бы Есенина
В разгул занесло!
Больное сердце слышит
Больного сердца крик.
Гармошка, визжи же,
Кривляйся старик!
Эх, гульбище пьяное,
Тоска одиночества!
Кошмарные ночи
Залечут ли раны мне?
Или потихоньку
Уйти на чердак,
Пока визжит гармоника,
Кривляется дурак?
Все минет, все сгинет,
Все в памяти истлеет,
И медленно остынет,
Качаясь в петле.
Москва. 17 декабря 1925.

Валентин Тихонов. «Ах, Персия»

Ах, Персия!..
Цветущий чайный куст.
Все также девушки твои красивы,
Но не приедет ласковый урус
Слагать о них
Персидские мотивы.
Да!..
Не приедет к милой Шаганэ,
С больной душой и с непонятной болью,
Чтобы любить в далекой стороне
Еще сильней
Рязанские раздолья.
Какая грусть…
Какая тьма…
Вот жил поэт… И нет поэта.
Он не напишет матери письма
И деду
Не пошлет привета.
А там, где Темза скучная течет
И где в туманах лондонские ночи,
Быть-может, Анна Снегина прочтет
Газетные, скупые строчки.
Прочтет и вспомнит лунную порошу
И скажет тихо, тихо как во сне:
Сергей! Зачем такой вы нехороший…
Мне жалко…
И обидно мне…
* * *
Да… в этом мире странность не одна,
Теряем ценное… плохое держим в силе:
Все также много в кабаках вина,
Но нет поэта…
Лучшего в России.
* * *
Шумят, волнуясь, травы по весне
И засыхают в осень без привета…
Сергей! Сергей…
И ты вот отзвенел,
Упал…
Как лист под дуновеньем ветра.
Смоленск — Москва 1926.

Д. Усов. «Müd leb' ich in dem Heimatsort»… (перевод)

Устал я жить в родном краю…

С. Есенин.
Müd leb' ich in dem Heimatsort
Und sehn' mich nach dem Weg des Wandrers.
Ich lass mein Haus und gehe fort,
Als Strolch, als Dieb, und was noch andres.
Ich ziehe durch den weissen Tag
Und ruh' und raste nach Bewiilen.
Und einen guten Messerschlag
Bereitet mir der Freund im Stillen.
Der gelbe Pfad im Wiesengras
Ist froh in Lenz und Sonnenhelle,
Und jene, die ich nie vergass,
Vertreibet mich von ihrer Schwelle.
Und zu den meinen kehr ich heim,
An fremder Freude mich zu wärmen;
Am grünen Abende, allein,
Häng ich mich auf an meinem Ärmel.
Der Trauerweiden graues Haar
Neigt sich zu Boden noch so zärtlich.
Und ungewaschen, wie ich war,
Werd ich beim Hundsgebell beerdigt.
Der Mond, der schwimmet aber dort,
Die Ruder in den Seen versunken,
Und Russland lebt, wie früher, fort,
Und tanzt sich tot, und weint betrunken.

Зинаида Успенская. «Ой вы песни — птичьи стаи»

Ой вы песни — птичьи стаи,
Ой вы ветры шумные,
Он о вас и знать не знает,
Думать и не думает…
Жил да был, а вот и нету,
Песни пел, да бросил,
Память вечную поэту
Унесли с погоста.
Ой веревке бы не виться,
Не спускаться-б ночи,
Не сбываться-б, — ой не сбыться б
Твоему пророчеству.
Умер, умер наш соловушка,
Зарастут дороженьки,
Ох! Да свесилась головушка
Родного Сереженьки.
Ой вы песни — птичьи стаи,
Ой вы ветры шумные,
Он о вас и знать не знает,
Думать и не думает…

Вас. Федоров. «Свою судьбу провидит каждый»

Свою судьбу провидит каждый,
И неизбежность находит сроки,
Поэт сам написал однажды
Те пояснительные строки:
«И вновь вернуся в отчий дом,
Чужою радостью утешусь,
В зеленый вечер под окном
На рукаве своем повешусь.»
Читали, думали, с улыбкой:

Еще от автора Михаил Прокофьевич Герасимов
Сталин

У каждой книги своя судьба. Но не каждого автора убивают во время работы над текстом по приказанию героя его произведения. Так случилось с Троцким 21 августа 1940 года, и его рукопись «Сталин» осталась незавершенной.Первый том книги состоит из предисловия, незаконченного автором и скомпонованного по его черновикам, и семи глав, отредактированных Троцким для издания книги на английском языке, вышедшей в 1941 году в издательстве Нагрет and Brothers в переводе Ч. Маламута.Второй том книги «Сталин» не был завершен автором и издается по его черновикам, хранящимся в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета.Публикация производится с любезного разрешения администрации Гарвардского университета, где в Хогтонской библиотеке хранятся оригинал рукописи, черновики и другие документы архива Троцкого.Под редакцией Ю.Г.


Моя жизнь

Книга Льва Троцкого "Моя жизнь" — незаурядное литературное произведение, подводящее итог деятельности этого поистине выдающегося человека и политика в стране, которую он покинул в 1929 году. В ней представлен жизненный путь автора — от детства до высылки из СССР. "По числу поворотов, неожиданностей, острых конфликтов, подъемов и спусков, — пишет Троцкий в предисловии, — можно сказать, что моя жизнь изобиловала приключениями… Между тем я не имею ничего общего с искателями приключений". Если вспомнить при этом, что сам Бернард Шоу называл Троцкого "королем памфлетистов", то станет ясно, что "опыт автобиографии" Троцкого — это яркое, увлекательное, драматичное повествование не только свидетеля, но и прямого "созидателя" истории XX века.


Туда и обратно

В 1907 году, сразу же после побега из ссылки, Лев Троцкий, под псевдонимом «Н. Троцкий» пишет книгу «Туда и обратно», которая вышла в том же году в издательстве «Шиповник». Находясь в побеге, ежеминутно ожидая погони и доверив свою жизнь и свободу сильно пьющему ямщику Никифору Троцкий становится этнографом-путешественником поневоле, – едет по малонаселённым местам в холодное время года, участвует в ловле оленей, ночует у костра, ведёт заметки о быте сибирских народностей. Перед читателем встаёт не только политический Троцкий, – и этим ценна книга, не переиздававшаяся без малого сто лет.


Л Троцкий о Горьком

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


История русской революции. Том I

Историю русской революции` можно считать центральной работой Троцкого по объему, силе изложения и полноте выражения идей Троцкого о революции. Как рассказ о революции одного из главных действующих лиц этот труд уникален в мировой литературе – так оценивал эту книгу известный западный историк И. Дойчер. Тем не менее она никогда не издавалась ни в СССР, ни в России и только сейчас предлагается российскому читателю. Первый том посвящен политической истории Февральской революции.


Дневники и письма

Настоящее издание включает все дневники и записи дневникового характера, сделанные Троцким в период 1926-1940 гг., а также письма, телеграммы, заявления, статьи Троцкого этого времени, его завещание, написанное незадолго до смерти. Все материалы взяты из трех крупнейших западных архивов: Гарвардского и Стенфордского университетов (США) и Международного института социальной истории (Амстердам). Для студентов и преподавателей вузов, учителей школ, научных сотрудников, а также всех, интересующихся политической историей XX века.


Рекомендуем почитать
Путеводитель потерянных. Документальный роман

Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.


Герои Сталинградской битвы

В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.


Гойя

Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.


Автобиография

Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.


Властители душ

Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.


Невилл Чемберлен

Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».