Память высшей очистки - [3]
— Во-во… — зловеще проворчал он. — Прикинься ещё, что ты меня первый раз видишь!..
Куранов моргнул, всмотрелся. И такое, должно быть, сильное недоумение обозначилось на его физиономии, что явилось последней каплей.
— Может, ты и Гошу забыл? — рявкнул неизвестный, нависая всё ниже и ниже. — Гошу! Родимцева!.. Знаешь вообще, что с ним стало, после того как ты нас всех обул?..
Охранник в чёрно-серой робе отлепился от стойки и, поправив дубинку на ремне, неспешно приблизился к столику. Похлопал скандалиста по спине.
— …! — негромко скомандовал он, прикрывая рот ладошкой, словно бы говоря в микрофон. Должно быть, в «Погребке» велось видеонаблюдение. — Резко …!
Неизвестный злобно ощерился, но спорить не стал — двинулся к двери. Надо полагать, в подобные ситуации ему доводилось попадать не впервые, так что опыт имелся.
— На улице договорим, — скосоротившись, бросил он через плечо.
— Извините, — сказал охранник.
— Ничего… — сипло выдавил Куранов. — Спасибо…
— Служба, — равнодушно обронил тот и вернулся к стойке.
В полукруглом окошке слева, располагавшемся вровень с тротуаром, вскоре обозначились ношеные нечищеные ботинки и обтёрханные краешки брюк цвета хаки. Изгнанный из «Погребка» бузотёр поджидал Куранова снаружи.
Ну и как теперь поступить? Вызвать полицию? Попросить чёрно-серого стража, чтобы проводил?
Куранов допил пиво и подошёл к стойке.
— Отлучаться не имею права, — заранее предупредил его охранник.
— Да я не за этим, — заверил тот. — Вы меня через чёрный ход не выпустите?
— Славик, — повернулся страж к одному из барменов. — Выведи через служебный. А то кулючат у входа…
Гоша Родимцев… Да кто он, чёрт возьми, такой, этот Гоша Родимцев? И этот громила… в обтёрханных брюках…
Будто мало ему незнакомки, ни за что отвесившей мерзавца!
Что вообще происходит?
Выпущенный в неизвестный ему переулок Куранов поплутал по каким-то дворикам и выбрался на проспект неподалёку от «Чистки памяти». На ступеньках и отчасти на тротуаре толпилось человек десять. Неужели клиенты? Как некстати…
Извиняясь, пробрался к дверям, за которыми тоже, как выяснилось, околачивались в ожидании ещё человек шесть.
— Куда? — спросили Куранова.
— Туда… — указал он.
— Тогда в очередь, — кивнули ему на входную дверь.
— Ничего себе… — ошарашенно пробормотал он. — Я в прошлый раз приходил — никого не было…
— Повезло…
Снова очутившись на тротуаре, оглядел толпу и решил нанести визит позже. На всякий случай срисовал с вывески номер телефона, а вернувшись домой, позвонил.
Трубку долго не брали, потом отозвался сердитый мужской голос, мгновенно, впрочем, смягчившийся, стоило Куранову назваться — и это было по меньшей мере странно, поскольку ни имени своего, ни фамилии пожилому чистильщику чужих воспоминаний он раньше не сообщал.
— Подойдите часам к восьми, — попросил сотрудник. — Приём к тому времени закончится — поговорим. Чувствую, надо поговорить…
Дело шло к осени, в восьмом часу на проспект пали синеватые сумерки. Зажглись фонари. А приём, надо полагать, так до сих пор и не закончился: на глазах Куранова входная дверь открылась, выпуская последнего, будем надеяться, клиента, — и по лестнице неуверенной поступью сошла на испятнанный тенями ночной тротуар…
Куранов замер. На испятнанный тенями тротуар сошла та самая особа, что пару дней назад учинила ему сцену у фонтана. Остановилась. Порылась в сумочке.
— Простите, мужчина… — обратилась она к Куранову. — У вас зажигалки не найдётся?
— Не курю, — выговорил он, зачарованно на неё глядя. — Бросил…
— Вот мужики пошли! — фыркнула она и удалилась.
Оглядываясь и спотыкаясь чуть ли не о каждую из пяти ступенек, достиг двери. Оказавшись в знакомом уже помещении, прошёл прямиком за перегородку, где в одном из кресел сутулился вконец измочаленный сотрудник.
— Сумасшедший день, — пожаловался он Куранову. — Буря, что ли, на Солнце? Как повзбесились все…
— Я у вас раньше бывал? — хрипло спросил тот.
— Бывали. Не далее как два дня назад…
— А ещё раньше?
Лицо пожилого сотрудника сделалось несчастным. Сморщился, отёр лоб тыльной стороной ладони.
— Вы что, нашли договоры?
— Какие договоры?
— Наши с вами договоры. Вы их не выбросили?
— Н-нет… Ничего я не находил. Хотя… Да-да-да! Какие-то попадались странные бумаги… Куда же я их сунул?.. — Куранов почувствовал, что ноги его не держат, и опустился в кресло напротив. — И что… много было… договоров? — испуганно спросил он.
— Много. Первый раз вы пришли сюда полгода назад, сильно испуганный, сказали, что вас собираются заказать… что не можете жить дальше в постоянном страхе…
— Гоша Родимцев?
— Кто, простите?..
— Кто собирался заказать? Гоша Родимцев?
— Не помню. Возможно… Но мы с вами составили первый договор, согласно которому я нейтрализовал все ваши воспоминания, связанные с этим делом…
— Зачем?! Если всё равно заказали…
— Так вы же спасались не от смерти, а от страха перед смертью.
Куранов подумал, недоверчиво хмыкнул, скроил усмешку.
— Выходит, зря боялся?
— Ну не знаю, не знаю… Вышли вы отсюда радостный, беспечный. (Куранову снова вспомнился колобок с золотым значком на лацкане.) Вероятно, эта ваша самоуверенность настолько смутила заказчиков, что они просто решили с вами не связываться…
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
Столкновение цивилизаций — европейской, доросшей лишь до каравелл и пушек, и полинезийской, оперирующей авианосными катамаранами и боевыми ракетами… И снова трагедия конкисты повторяется — но на этот раз конкистадоры не носят кирас, их обнажённые тела покрывает боевая татуировка…
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В недалёком будущем на фоне глобальных мировых проблем человечество сумело объединиться ради выживания. Построенное на этом новое информационно свободное общество позволило, наконец, всерьёз заняться освоением космоса. Вскоре мы наткнулись на инопланетное сооружение, которое посчитали по началу сломанной машиной времени. Но это только одна функция. И я распробовала её, но и не только. Попала в далёкое будущее, чуть не была убита, но выжила. К сожалению, в этом будущем ждут одни потрясения. Люди стали повсеместно меняться телами.
Нет ничего удивительного в том, что события и явления, происходящие вокруг нас, мы воспринимаем такими, какими нам настоятельно рекомендовано видеть их определённым кругом условно уважаемых господ и дам. Но со стремительным изменением земного мира, наверное, в лучшую сторону подавляющему большинству даже заблуждающихся, некомпетентных людей планеты уже не удаётся воспринимать желаемое в качестве явного, действительного. Относительно скрытая реальность неотвратимо становится текущей и уже далеко не конструктивной, нежелательной.
Рассказ о жизни и мечтах космонавтов, находящихся на Международной космической станции и переживающих за свой дом, Родину и Планету.
Третья часть книги. ГГ ждут и враги и интриги. Он повзрослел, проблем добавилось, а вот соратников практически не осталось.
Болотистая Прорва отделяет селение, где живут мужчины от женского посёлка. Но раз в год мужчины, презирая опасность, бегут на другой берег.
После нескольких волн эпидемий, экономических кризисов, голодных бунтов, войн, развалов когда-то могучих государств уцелели самые стойкие – те, в чьей коллективной памяти ещё звучит скрежет разбитых танковых гусениц…