Память о розовой лошади - [2]
— Послушай, Володя, ну — образумь ее, уговори, а? Нелепо все... Нелепо. Поговорим все вместе, обсудим. А то вот так...
От него сильно пахло водкой, и я с раздражением вырвал руку:
— Да ну вас. Разбирайтесь сами, — но тут же, пожалев отчима, мягче добавил: — Может, и обойдется все.
В глубине души я немного осуждал мать за то, что она так резко с ним порвала, хотя и не высказывал этого: знал — переубедить ее почти невозможно. Отчиму я сочувствовал, жалел его, но и злился: наболтал пьяный всякой чепухи — расхлебывай теперь кашу. Он был совсем не плохим человеком: мягким и добрым, правда, немного баламутным. Немец по-национальности, попавший к нам на Урал из Баку, женился он на матери вскоре после войны и сразу решил установить со мной приятельские отношения: подбирался ко мне, заговаривал, вмешивался в мои дела, давал советы, за которыми мне в то время почему-то всегда чудился какой-то двойной смысл.
Отчим словно не замечал моей молчаливой враждебности, того, что я подбирался, как перед дракой, едва он ко мне подходил, пока я в ответ на его слова однажды не выкрикнул, щелкнув каблуками и выбросив перед собой руку: «Хайль Гитлер! Яволь!» Глаза у отчима побелели, он шагнул ко мне, и на руках его, сжатых в кулаки, сильно натянулась и стала блестящей кожа; я выскочил в коридор, хлопнув дверью, и крикнул оттуда: «Ауф видер зеен!»
При воспоминании о той выходке мне и до сих пор стыдно. После нее мы с отчимом, можно сказать, долго вообще не разговаривали, лишь изредка перебрасывались словами, да и то сухо, только при матери, потому что оба боялись расстроить ее нашей ссорой. Сближаться стали позднее, когда я немного подрос и понял, что делить-то нам, в сущности, нечего, к тому же начал подмечать, что соседи по подъезду проявляют неожиданно большой интерес, даже, я бы сказал, нездоровое любопытство к жизни нашей маленькой, в три человека, семьи. Особенно в этом усердствовала тщедушная старушка, жившая этажом ниже. Одно время я со страхом и отвращением, втянув голову в плечи, проходил мимо ее двери, обитой черной пупырчатой кожей, и торопился поскорее пересечь лестничную площадку, боясь, что вот сейчас опять откроется эта дверь — всегда тихо, без скрипа — и выглянет та старушка с младенчески розовым лицом и в старомодном чепчике с оборками, а под ногами у нее, путаясь в подоле ее длинной юбки и от этого еще больше злясь, закрутятся, затявкают два чертика, две крохотные, черные, злющие собачонки с красными глазами непроспавшихся пьяниц. Она словно поджидала меня за своей дверью, всякий раз открывала ее, услышав мои шаги, и говорила: «Вовик, мальчик мой, заходи, пожалуйста, в гости, у меня кое-что для тебя приготовлено». И я, вместо того чтобы мужественно выпалить ей в лицо давно заготовленную фразу: «Старая карга! Ведьма!» — плелся за ней из вежливости, из уважения к старым людям, преодолевая желание совершить ужасное кощунство — пнуть тявкающих собак; сидел в жаркой комнате, где сто лет уже, наверное, не открывались окна, где даже днем горела электрическая лампочка под огромным розовым абажуром с длинной бахромой, пил кофе из малюсенькой чашечки и с омерзением глотал куски липкого торта. Усиленно угощая меня, старушка выспрашивала, как мне живется с отчимом, и я, потея в удушливой атмосфере комнаты, бодро отвечал, что ничего живется, хорошо, но она не верила и подкладывала мне на тарелку еще кусок торта, отчего у меня к горлу подкатывалась тошнота. Вообще в ту пору я страшно не любил людей, которые меня жалели, а таких находилось много. Даже в гостях у школьных товарищей я часто ловил сочувственные взгляды их родителей, слышал иногда, как в соседней комнате или в коридоре вздыхали: «Подумать только, какого мужа оставила. И ради кого... А как, надо думать, приходится мальчику». Все это меня раздражало, и на людях я все чаще выказывал дружеское расположение к отчиму, чтобы прекратить наконец подобные разговоры, а той старушке готовил бой, набирался решимости высказать все, что о ней думаю.
Именно такое вот и сблизило меня с отчимом. Еще позднее, когда я учился на последних курсах института и особенно когда сам стал работать, мы и вообще подружились, часто проводили вместе свободное время, поэтому разрыв их с матерью я переживал болезненно и втайне надеялся, что, может быть, и верно — все обойдется.
Но не обошлось: мать и слышать о нем больше не хотела. Отчим, помаявшись еще года два, уехал в другой город.
Таким образом мы и поселились в доме с двумя верандами, в комнате на первом этаже. В то время я ухаживал за своей будущей женой, а когда мы поженились, то на работе мне дали отдельную однокомнатную квартиру. Втроем нам в ней было бы тесно, но поменять ее и нашу комнату на квартиру побольше нечего было и думать: кто же пойдет жить в старый дом с печным отоплением? Оставлять же мать я боялся: всю жизнь энергичная и твердая в поступках, она после разрыва с отчимом заметно постарела и как-то вся потускнела, слегка поседевшие волосы ее приобрели желтоватый оттенок и — от того, что она перестала следить за прической — казались грязноватыми; любившая много работать, мать теперь жаловалась на усталость, на вялость. Еще она зачастила ездить по воскресеньям на кладбище, на могилу ее отца.
![Пора веселой осени](/storage/book-covers/bf/bf456f2b1c3f025d81c0bbcc0543993a5c07d633.jpg)
«Пора веселой осени» — первая книга молодого автора. Ее герои — наши современники — интересные и сложные люди. Внимание писателя сосредоточено на их внутреннем мире. По-философски глубоко, тонко и сложно раскрывает он основную мысль повести — о призвании человека, о его месте в жизни. У главного героя повести — Андрея Даниловича — внешне все обстоит благополучно: хорошая семья, работа, любимый сад. И все же его мучает постоянная неудовлетворенность собой, своей жизнью: ведь он беспредельно любит землю, а живет в городе, вопреки своему призванию, обкрадывая себя, общество.Эта трагедия хорошего, интересного человека заставит многих задуматься о своем месте в жизни.
![Рассказы](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Леша](/storage/book-covers/d6/d6bf61796b855c588f6c9063cf629583b8c34f2c.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Воспоминание о дороге](/storage/book-covers/6e/6ed8615fb138c0d3f59747706f79120958125a3a.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Во второй половине дня](/storage/book-covers/40/40d0890f73905f76615ae6b4086ae4ea331fc1d3.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![В поезде](/storage/book-covers/35/354c473f2018d146e01fc9919fa572a9775f1044.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Сухая сосна](/storage/book-covers/82/825a3dcdd28a5910fd0266fbbb564cb19cafe7d7.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.
![Армейская юность](/storage/book-covers/d0/d0312b6d95119e6b9a43c827242dd9a150b61c64.jpg)
Книга прозы известного советского поэта Константина Ваншенкина рассказывает о военном поколении, шагнувшем из юности в войну, о сверстниках автора, о народном подвиге. Эта книга – о честных и чистых людях, об истинной дружбе, о подлинном героизме, о светлой первой любви.