Память - [31]

Секретарь моргнул, откашлялся и начал с заранее отработанной фразы:

– Добрый день, лейтенант Форкосиган. Шеф Иллиан хочет, чтобы вы доложились у него через час.

– Я могу быть раньше.

– Через час, – повторил секретарь. – Из штаб-квартиры за вами пришлют машину.

– А-а. Спасибо.

Бесполезно выспрашивать дополнительную информацию по комму; аппарат Майлза защищен лучше, чем имеющаяся в открытой продаже модель, но ненамного.

Секретарь отключился. Ладно, по крайней мере теперь у Майлза есть время еще раз принять холодный душ и должным образом одеться.

Второй раз за день приняв ванну, он вынул из шкафа свежеотглаженный комплект повседневной зеленой формы и начал с того, что пристегнул на ее воротник свои серебряные «глаза» СБ поверх – хм! – потрепанных красных лейтенантских нашивок, которые носил вот уже восемь чертовых лет. Знаков различия можно иметь несколько комплектов, но значки СБ, Глаза Гора, выращиваемые напылением мономолекулярных слоев нетускнеющего серебра по особому, невидимому рисунку, выдавались каждому солдату в единственном экземпляре (комплектом – правый и левый глаз). На их оборотной стороне были выгравированы имя и личный номер, и горе тому, кто потеряет свой значок. Глаза Гора были так же сильно защищены от подделок, как деньги, и так же могущественны, как они. Когда Майлз закончил, он выглядел так аккуратно, что мог бы отправиться и на аудиенцию к императору. Еще аккуратнее. Прямо сейчас у Грегора меньше власти над его судьбой, чем у Иллиана.

Это тоже симпатическая магия. Когда не можешь сделать что-то действительно полезное, то обычно изливаешь свою подавленную энергию на нечто бесполезное, но доступное, вроде этого одевания «с иголочки». И все же внизу, в ожидании, он оказался за десять минут до того, как автомобиль СБ показался перед парадным крыльцом.

В этот раз, когда он пришел в приемную Иллиана, дверь в его кабинет была открыта. Секретарь жестом пригласил его войти.

Иллиан отвел взгляд от своего стола с комм-пультом – огромного и по размерам, и по количеству загруженных файлов – и кивнул в ответ на чуть более четкий, чем у аналитиков, салют Майлза. Он коснулся кнопки, и дверь в приемную, скользнув, закрылась и заблокировалась. Запирание двери было необычным жестом, и Майлз подавил растущую надежду: не значит ли это, что на сей раз работа будет чертовски большой, настоящим вызовом его умению?

Его ожидал свободный стул. Отлично. Иллиан известен тем, что, будучи особенно разъярен, заставляет тебя стоять, пока не закончит орать. Не то, чтобы Иллиан и вправду повышал голос; он выражал свои эмоции убийственно точно подобранными словами – сам Майлз подобной манерой любовался и надеялся ее перенять. Но сегодня в шефе СБ чувствовалось особое напряжение. Он был мрачен гораздо больше обычного. Майлз сел, не дожидаясь приглашения, и коротко кивнул Иллиану, тем самым давая знать, что он весь внимание к словам своего командира: «Я готов. Начнем.»

Но Иллиан не склонился к нему, а откинулся в кресле, разглядывая Майлза поверх широченной пустой поверхности стола. – Ты сказал моему секретарю, что хочешь кое-что добавить к своему последнему рапорту, верно?

«Черт. Теперь или никогда.» Но признание в этих небольших проблемках со здоровьем определенно станет для него полным крушением, какое бы задание ни было сейчас на подходе. «Значит, никогда. Я сам с этим разберусь, потом. И как можно раньше.» – Сейчас это не важно. Так что случилось?

Иллиан вздохнул и, словно уйдя в себя, побарабанил пальцами по черному стеклу комм-пульта. – Я получил тревожное сообщение с Единения Джексона.

У Майлза перехватило дыхание. «Однажды я там умер…» – Адмирал Нейсмит в тех краях весьма нежеланный гость, но я готов все переиграть. Что теперь совершили эти ублюдки?

– Это не новое задание и даже не новый рапорт. Он имеет отношение к твоему последнему… я вряд ли не могу назвать это заданием, потому что я этого никогда не приказывал. К твоему последнему тамошнему приключению. – Иллиан поднял на него взгляд.

– И…? – осторожно переспросил Майлз.

– Наконец-то обнаружились полные копии медицинских записей криохирурга, занимавшегося твоим оживлением. Это заняло некоторое время из-за той сумятицы, группа группы Дюрона поспешно покинула Единение Джексона, так что их записи были рассеяны одновременно по Эскобару и Дому Фелл. Нет необходимости упоминать, что Дом Фелл не особо делится дополнительными сведениями. Еще больше времени ушло на то, чтобы эти записи получила и обработала моя аналитическая группа, и, наконец, подробно прочел кто-то, сумевший понять их важность и следующие из них выводы. По сути, это заняло несколько месяцев.

У Майлза в животе внезапно резко похолодело, словно при воспоминании о том, как он был мертв и заморожен. Внезапным озарением на него накатило состояние духа человека, который упал/который спрыгнул/которого столкнули с крыши высотного здания, – это субъективно растянувшееся ощущение вечности, длящееся до того момента, пока он не коснется мостовой внизу. «Мы только что совершили самую главную ошибку. О да!»

– Что беспокоит меня больше всего, – продолжал Иллиан, – так это не твои припадки как таковые, а тот факт, что ты скрыл их от медиков СБ, занимавшихся твоей реабилитацией и старавшихся вернуть тебя на службу. Ты солгал им, а через них – и мне.