Пальмы в снегу - [143]

Бальтасар изогнул бровь

– Вас это волнует?

– Нет, нисколько.

Килиан пожалел, что сказал это. По правде говоря, новый знакомый ему понравился.

Бальтасар насмешливо посмотрел на него, открыл было рот, но передумал. И тогда Мигель сказал:

– Бальтасар, жена Килиана – буби…

– И?.. – Бальтасар поднял руки ладонями вверх. – А, ясно. Все всегда обобщают. Буби – хорошие, фанг – плохие, так?

Килиан промолчал. Бальтасар налил себе вина, сделав вид, что не замечает укоризненного взгляда стоящего за его спиной официанта. И, понизив голос, обратился к Килиану.

– Позволь сказать тебе кое-что, Килиан. Испания сама все это сотворила. Сперва Масиас пришелся ей по душе, но когда они осознали ошибку – попытались устроить переворот и свергнуть его. А сейчас, если смогут, они его убьют. Знаешь, чего господин президент боится больше всего? Смерти. Одного из своих депутатов он наказал за кашель. Обвинил, что тот пытался заразить главу правительства. Зато слуги народа получили долгий отпуск, пока все не вылечились до конца! – рассмеялся он. – Что за сюрреализм, да? Но Масиас делает и будет делать все возможное, чтобы избежать смерти. Он будет подкупать, будет одобрять предательство, будет поддерживать верных последователей – и запросто убьет, если усомнится в них. Ну и, конечно, убьет всякого, кто, как он считает, настроен против него. Так что, друг мой, пока Испания отказывается принять обвинение в соучастии в его избрании президентом, ей не освободиться и от соучастия в том идиотизме, что будет твориться, пока один из его слуг не пойдет против него.

– Не стоит тебе говорить этого, Бальтасар, – прошептал Мигель. – Ты сильно рискуешь.

– Я, слава богу, скоро уеду. Оставлю политику родне. – Он взял со стола меню. – Посмотрим, чем они нас сегодня удивят.

Килиан обрадовался смене темы и вместе со всеми принялся шутить над меню, в котором были: куриный суп, яйца-пашот, лобстер под соусом тартар, холодный морской окунь по-парижски, жареные цыплята и салат из тропических фруктов. Мало-помалу он расслабился и решил еще немного поговорить с Бальтасаром.

– Мигель мне сказал, что в Испании сейчас стараются не вспоминать о Гвинее.

– Полагаю, – отозвался Бальтасар, – что это в интересах политиков: сделать так, чтобы о том, что здесь происходит, не знали или забыли как можно скорей. Диктатор Франко устроил в Гвинее референдум и выборы – нечто совершенно невозможное в его собственной стране. – В его голосе прозвучал сарказм. – Выдающийся пример демократии!

– Как тебе жилось в столице? – спросил Килиан.

– Ну, если не считать того, что мне пришлось выживать среди белых, – засмеялся парень, – никаких. Но многие гвинейцы, приезжая в Испанию в поисках свободы, обнаруживают, что мать стала злой мачехой. Гвинейские паспорта больше не обновляют, и они теряют гражданство. Со мной этого не случилось, потому что я женился на испанке.

Килиан не смог скрыть удивления. На несколько секунд в душе затеплилась надежда. Он мог бы поговорить с Бисилой и убедить ее поехать с ним. Они могли бы начать новую жизнь где-то еще. Если другие сделали это – почему не они?

Официанты закончили убирать со столов и предложили гостям виски и содовую. Заиграл оркестр, гости стали подниматься с мест и выходить на террасу. Грегорио что-то сказал Гарусу. Килиан услышал, как тот ответил:

– Не думаю, что это умно – идти одному.

– Куда ты? – спросил Грегорио один из телевизионщиков.

– Прогуляюсь – взгляну, может, что открыто.

– Можно нам с тобой? – спросил другой. – Хотелось бы побольше узнать о ночном городе…

Грегорио пожал плечами и пошел к выходу. Двое двинулись за ним.

– Эта парочка своего не упустит, – с улыбкой заметил Мигель.

– Им стоит поостеречься, – Бальтасар указал на стол, где сидел его дядя. – Они не любят, когда наши женщины гуляют с белыми, как прежде.

Грегорио вышел из «Аниты Гуау» один, его спутники удалились раньше. Слегка покачиваясь, он направился к машине. Не было ни души. Открыл дверь, и тут в плечо вцепилась чья-то рука. Ему напялили на голову мешок, сунули в машину, и она на бешеной скорости помчалась в неизвестном направлении.

Когда машина остановилась, его выволокли и заставили идти вперед. Он услышал скрежещущий звук открываемых ворот. Еще несколько шагов, затем с головы стянули мешок.

Грегорио не сразу понял, где он, а когда сообразил, по ногам потекла моча. Он стоял перед открытой могилой. Его привезли на кладбище! Похитители – пять-шесть человек, – засмеялись, увидев выражение его лица.

– Видишь эту яму, масса Грегор?

Темнота мешала разглядеть лица. Да и не все ли равно, узнает ли он кого-нибудь.

– Мы выкопали ее для тебя, масса Грегор. Персонально.

– Как думаешь, она достаточно длинная?

– Почему бы не проверить?

Снова смех.

Первый удар пришел в спину, второй – по почкам. Потом били куда попало. Последний удар свалил его в могилу.

– Это предупреждение, белый, – услышал он. – Ты не узнаешь, когда, но мы придем за тобой.

Прошло немало времени, прежде чем Грегорио кое-как выбрался из могилы. Он был сломлен. Хорошо, машина стояла тут же.

Добравшись до Сампаки, он разбудил Гаруса и попросил выплатить жалованье. С рассветом Вальдо отвез его в аэропорт, и Грегорио, ни с кем не попрощавшись, исчез из Фернандо-По.