Палестинский патерик - [44]

6. Брат сказал: «Прошу тебя, скажи мне, отче, как мне исполнять заповеди и стяжать добродетель?» Старец отвечал: «Не можешь ты исполнять заповеди и стяжать добродетель, если наперед не отвергаешься себя, как я сказал, не возлюбишь добра и не возненавидишь зла, по слову пророка Давида: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33,15). Потому, если хочешь стяжать добродетель, возненавидь противоположное ей зло. Так, если хочешь стяжать смирение, возненавидь тщеславие и человекоугодие; если хочешь быть нестяжателен, возненавидь корысть и стяжания мира; если желаешь стяжать целомудрие, возненавидь всякое угодие плоти; если хочешь стяжать плач, возненавидь смех и необузданную вольность; если желаешь стяжать безмолвие, возненавидь всякую заботу и попечение и прогони леность, отклоняющую тебя от непрестанного пребывания в молитве. И вообще, какую бы ни хотел ты исполнить заповедь и стяжать добродетель, должен прежде всего всячески подвизаться о том, чтоб препобедить и искоренить в себе противоположное ей зло».

7. Брат сказал: «Но, отче, заповедей Господних много; кто же может содержать их все в уме, чтоб подвизаться о всех их? Я, человек малоумный, желал бы знать какое-нибудь краткое правило, которое исполняя мог бы спастися». Старец отвечал: «Хотя и много заповедей, но все они заключаются в одном законе: возлюби Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим: и ближняго своего, яко сам себе (ср.: Лк. 10, 27). Кто подвигнется исполнить слово сие, исполнит вдруг все добродетели. Впрочем, никто не может истинно возлюбить ни Бога, ни ближнего, если не отрешится, как сказано, от всякого чувственного пристрастия. Быть причастным к веществу и любить Бога невозможно, как говорит Господь: никтоже может двема господинома работати... не можете Богу работати и мамоне (ср.: Мф. 6, 24). Поколику ум наш бывает занят делами мирскими и порабощен им, потолику нерадит о заповедях и преступает их».

8. Брат сказал: «Какими это делами, говоришь ты, отче?» Старец отвечал: «Яствами, деньгами, имуществом, славою, родством и прочим».

9. Брат сказал: «Но, отче, не Бог ли создал их и дал людям в употребление? Как же ты велишь удаляться от них?» Старец отвечал: «Точно, Бог создал их и дал людям в употреб ление, чтоб, пользуясь ими, как должно, мы благодарили Бога. И все, созданное Богом, хорошо весьма. Но мы, немощные, овеще ствившись мыслию, вещество легко предпочи таем заповеди о любви и из-за пристрастия к нему воюем с людьми. Между тем все видимое и даже самое тело должно принести в жертву любви, что и составляет отличительный ее при знак, как показывает в Евангелии Сам Гос подь, говоря: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет (Ин. 14, 23). Какое же это слово, со блюдая которое мы свидетельствуем нелож ную свою любовь? Послушай Его Самого: сия есть, говорит Он, заповедь Моя (ибо слово Его есть заповедь), да любите друг дру га (Ин. 15,12). Видишь, что взаимная наша лю бовь неотлучна от любви к Богу и вместе с нею есть исполнение всех заповедей. Потому-то Он и повелевает не пристращаться ни к чему, но отрещись от всего имущества своего всяко му, искренно желающему быть Его учеником».

10. Брат сказал: «Ты говоришь, отче, что должно всему видимому и даже самому телу предпочитать любовь ко всякому человеку, но как могу я любить того, кто отвращается от меня и даже ненавидит меня? Как могу любить того, кто завидует мне, уязвляет меня стрелами поношения, строит ковы и наветует на меня.[24] Как могу я любить такого? Истинно, отче, это, кажется, невозможно, по свойству чувства оскорбления, которое естественно понуждает отвращаться от оскорбившего». Старец отвечал: «Для пресмыкающихся и зверей, водимых животными страстями, точно, невозможно не отмщать причиняющим зло, но для человека, созданного по образу Божию и водимого разумом, возможно не ненавидеть оскорбляющих, а любить их. Потому Господь и заповедал нам: любите враги ваша, добро творите ненавидящим вас, молитеся за творящих вам напасть и прочее (см.: Мф. 5, 44), конечно, не как дело невозможное, но как возможное; иначе Он не подвергал бы осуждению преступающих сию заповедь. Пример тому самым делом показал Господь и все ученики Его, подлинно хранившие в себе любовь к ближнему до самой смерти, в час коей молились тепло о тех, кои убивали их. Если мы не можем любить ненавидящих нас, то это потому, что мы веществолюбивы и сластолюбивы. Из-за сего же часто отвращаемся мы и от любящих нас, становясь хуже зверей и пресмыкающихся».

11. Брат сказал: «Вот, отче, я оставил все: родство, имущество, утехи и славу мира — и ничего не имею от мира сего, кроме тела, а между тем не могу любить брата, отвращающегося от меня и ненавидящего меня, хотя и принуждаю себя на деле не воздавать ему злом за зло. Что же должно мне сделать, чтоб возлюбить от сердца того, кто каким-нибудь образом оскорбит меня?» Старец отвечал: «Никто не может от сердца возлюбить оскорбившего, хотя внешно он и отрекся от благ мира, если истинно не познает намерения Господня о нас. Кому же даст Господь познать сие намерение и кто возревнует ходить по нему, тот может от сердца любить ненавидящего и оскорбляющего, как и Апостолы познали сие и любили врагов».