Палачи и жертвы - [44]

Шел 1951-й год. Стояла весна. В Гаване, в этом экзотическом уголке мира, который являлся тогда раем для толстосумов из США, весна особая. Летом здесь все высыхает, желтеет, пахнет асфальтом и потом. А весной, о!

Представьте себе прохладный соленый океанский бриз, ласкающий вам нюх, кругом огромные, слишком высокие пальмы. Тут солнце сияет открыто и прямо, а не обманчиво. Тут солнце красивое. Оно ничего не спрашивает, а просто сияет. Много музыки, гитара, банджо, испанские мотивы. Симпатичные и сексапильные негритянки танцуют ламбаду на табачных плантациях, и табачная пыль прилипает к их темненьким бедрам и грудям, превращаясь в пластилин. Затем они скоблят этот пластилин со своего тела, и сдают на фабрику, где изготавливают всемирно известные гаванские сигары.

Это был месяц май. Скажу более. Я не думаю, чтобы где нибудь нашлось бы уголка, более райского чем здесь. Э!!! Если бы я был поэт! Разумеется, такой как Овидий или Пастернак. С меньшим талантом там делать нечего. Я бы обязательно изобразил бы все это яркими красками, ай читатель. В общем, как мог.

Короче говоря, мы чуть отвлеклись. На тот период Фидель уже развелся с Миртой Диас и уже около года был холост. Он не мог без женщины, он нуждался в женской, именно женской поддержке. Это был для него как бальзам, допинг. И в этот момент он совершенно случайно попал в общество Президента страны Батисты. Фидель посещал их дом в одном из престижных районов Гаваны Пунто Сьеро. Там находилась летняя резиденция главы государства, но в основном там собиралась молодежь. Здесь Фиделю приглянулась дочь Президента, 20 летняя кубинская красавица Алехандра. Ее там называли принцессой. Фидель часами глядел на нее с открытым ртом, и Алехандра не могла этого не замечать. Она все прекрасно видела. Алехандра вечно что-то рассказывала, а прочие слушали. Девушка любила рисовать, писала картины, и частенько демонстрировала свои произведения молодежной компании. Все аплодировали ее трудам, а Фидель проглатывая слюну, с восхищением глядел на сюрреалистический жанр изобразительного искусства Алехандры. ''Как она рисует, это прекрасно, прекрасно', делился впечатлениями Фидель со своими друзьями, показывая им свои нечищеные зубы. И главное, в тот период революционные убеждения Фиделя Кастро еще не совсем сформировались, не закрепились до конца, и если Алехандра дала бы свое согласие выйти замуж за Фиделя, то кто знает, как сложилась бы политическая судьба Кубы. Фидель бредил Алехандрой. Они частенько, держась за мизинец, уединялись в беседке с прекрасным видом на океан, где были слышны мощные волны, бьющиеся об скалы. Запах папоротника, кокоса и муската резал нос. Запах тоже был какой-то профессиональный. Вечера стояли удивительные, поэтические.

- Алехандра, прошу вас, не мучайте меня. Я люблю вас, я не могу жить без вас. Я прошу вашей руки. Выходите за меня замуж. Я сделаю вас счастливой. Я вам обещаю.

- Ах, Фидель. Я даже не знаю, не знаю, что вам ответить. Но мне сейчас не до замужества. Честно, честно. Я собираюсь в Нью-Йорк, где планирую провести выставку. Я готовлюсь к этому. У меня большие планы, Фидель. Я хочу стать художником, известной во всем мире. Я хочу доказать отцу, что и без него я могу добиться своего. Я достаточно талантлива. Главное, это упорство, а этого у меня хоть отбавляй. Так что Фидель, не обижайтесь, я не хочу сейчас замуж.

Она это сказала на одном дыхании, причем в высокомерном тоне и Фидель это заметил. Но Фидель чувствовал, что у Алехандры была более существенная и серьезная причина, побудившая отвергнуть его. Но какая? Ему показалось, что кончик ниточки прячется именно здесь. Он что-то заподозрил в ней, его разбирало любопытство.

После этого разговора, Фидель, спустя пару дней еще раз уединившись с Алехандрой, повторил свои серьезные намерения, но она вновь ему отказала. А в последний раз она это сделала в грубой, резкой форме.

- Фидель, вы заставляете меня сдерживаться. Я не хочу вам грубить, но мне кажется, что каждый человек обязан знать свое место. У вас тоже есть свое место, но вы его не знаете. Ваш взгляд на определенную вещь зависит от его стоимости. Дело не в том, что я дочь Батисты, а вы - простой человек. Нет! Я творческий человек. Я творю. Плохо, хорошо, но я что-то делаю, произвожу, созидаю. Ведь кто не творит, тот вроде бы и не живет. По крайней мере, все это делается бескорыстно. Только творчество является бескорыстным, все остальное имеет свою гадкую и не хорошую подоплеку. Мои картины знают и обсуждают такие личности, как Дали и Шагал. Они меня знают, и даже ухаживают за мной. Поэтому, Фидель... Нам не по пути с вами, Фидель. Если люди вновь станут обезьянами, им уже не хватит деревьев. Так что, не надо опускаться до моего уровня. Оставайтесь на дереве. Надеюсь, вы меня поняли.

Фиделю стало больно, он обиделся, ему это очень не понравилось, признание Алехандры тронуло его самолюбие, он впал в "гражданскую скорбь''. Он еще несколько раз посещал это общество, но все уже потеряло смысл. Фидель упал духом, так как он не любил тратить время зря. Уже сейчас, когда на огромной веранде гости с восхищением обсуждали картины Алехандры, Фидель глядя на выставленные полотна говорил про себя: ''А картины эти и не такие уж хорошие''.