Палачи и жертвы - [36]

- Послушай, нашли мне этого солдата? Ну, которого я просил вчера найти и привести его сюда, ко мне.

- А, этого азербайджанца?

- Ну да.

- Да, он ждет вашего приказа в землянке, недалеко отсюда.

- А че он так, оборзел что ли, перед всеми на меня рыпаться начал. А?

- Вообще то, Георгий Константинович, я Вам скажу одну вещь. Эти азербайджанцы немного с приветом. У некоторых из них не все дома, так сказать...

- А откуда тебе это известно?

- А я работал до войны в Баку. В морском порту, врачом.

- Да я бы его не тронул. Просто он ответил мне, когда я обозвал весь взвод щенками.

- А что он вам ответил?

- Сказал (понизил голос), сам такой. Но ничего, я его щас проучу. Посмотрим, кто из нас щенок. Я, Жуков, а он, обычный солдафон. А ты знаешь Толян, почему он мне нужен?

- Никак нет, товарищ генерал.

- Ну, пошевели, пошевели мозгами то своими. Ты же психолог в конце-то концов.

- Право, Георгий Константинович, я даже не знаю, зачем он Вам мог бы...

- Вот видишь, никто меня не понимает, и ты тоже, Горохов.

- Ну а все-таки, скажите, товарищ генерал, зачем он Вам, а?

- Я то скажу, но ты подумай, ну, угадай наконец.

- Нет, не знаю даже...

- Эх, бал-бес ты Горохов, вот ты кто. Ну скажи, часто ли ты видел таких храбрецов на фронте, которые на командующего фронтом рыпались, а?

- Никогда не видел.

- Ну так вот,...вот и я хочу прочитать его мозги, его извилины, мол, чем он руководствовался, когда он борзанул на меня, на Жукова. Мне теперь Горохов, со смелостью разобраться надо. Зачем одни смелые, а другие нет. С чем это связано? С воспитанием, с кровью в жилах, или с чем-то еще, не знаю.

-?...

- А (махнул рукой), ... а ну, позови мне его суда.

Горохов вышел исполнять приказ генерала, а Жуков еще раз налил себе граммов 100, и принял на грудь. Он готовился к беседе с этим азербайджанским солдатом. Его вчера взбесило то, что при одном его виде, в его присутствии, полковники дрожат как зайцы, а он, какой-то черножопый, какая - то тусклая шелупонь послал его на три буквы. Нет, безусловно он труп, это само собой (Жуков усмехнулся). Будет еще кто-то здесь на него выпендриваться. Просто он хочет узнать степень его смелости, поближе познакомиться с его храбростью, а может даже с сумасшествием. Завтра он его уже не увидит, он исчерпал себя, сгорел. Храбрость сжигает время. Но время еще есть, поэтому надо как можно скорее из него выжать этот эликсир отваги. ''Сегодня же я его пошлю в разведку, или в дозор. Оттуда живыми не возвращаются. Какая наглость! На меня попер, еб твою мать!', злился про себя Жуков. Он позвонил в дежурку: ''как там с кабелью, готово, или нет? Быстрее, мать вашу, мне с товарищем Сталиным говорить надо!'' Бросив трубку, он опять потянулся к водке. Налил себе в стакан, и с размаха выпил. А в этот момент Курбанов в сопровождении Горохова шел по шумному коридору этого домика, или временного штаба. Курбанов услышал, как за его спиной сказали: ''Это он!'' Горохов вошел в кабинет Жукова доложить о нем.

- Товарищ Жуков, рядовой Курбанов по вашему приказу доставлен.

- А ну, давай его сюда. И оставь нас наедине.

В кабинет Жукова вошел худощавый черненький паренек, лет 20-ти, не больше. Он был немного кучерявый, с ярким взглядом. Вот все, что запомнил Жуков. В комнате они были вдвоем, и генерал начал на него наезжать:

- Как фамилия, солдат?

- Курбанов.

- И что?

- А что?

- Да ты как со мной разговариваешь, падла?!

- Сам ты падла, старый козел.

- Что!!!

Жуков встал, подошел к нему и ударил, т.е. нанес ему удар, но Курбанов отвернулся от удара, и нанес ему ответный удар головой прямо под глаз. Удар пришелся в нос. Жуков рухнул на грязный пол как мешок цемента, обхватив руками разбитый нос. В глазах стало темно. Из под пальцев, которыми он поддерживал нос, текла кровь. Жуков приподнявшись, хотел нанести Курбанову еще один удар, но тот, схватив его за воротник, приблизил свое лицо к его ушам и грозно зашипел: ''я же тебя зарежу сейчас, как барана, понял?'' После этих слов Курбанов сильно оттолкнул Жукова в сторону, и тот опять потеряв равновесие, упал. Он был просто пьян, к тому же он действительно испугался. Человек вообще воюет с себе подобными, но неподобных он избегает, боясь неизвестную силу. В комнату на шум вошел Горохов. Перед его глазами предстала дикая картина: на полу, весь в крови и грязи, полностью пьяный, сидел на своей заднице генерал Армии Жуков. Напротив, в боевом положении, стоял рядовой Курбанов. Горохов опомнившись, начал вопить:

- Что здесь происходит! Что вы тут себе позволяете, рядовой Курбанов?

Жуков, чуть очухавшись, поднял голову в сторону Горохова, и замычал:

- Да это не он, мать твою! Это я сам, упал бля! Разве нет?

Повернувшись к Курбанову, он хотел, чтобы тот подтвердил его слова, а тот отрицательно покачал головой. Жуков крикнул:

- Горохов, оставь нас! Оставь!

Обалдевший Горохов вышел из кабинета. Жуков привстал, вытряхнул кое-как липкую грязь, прилипшую к его кителю, и заново сел за стол:

- Ты че, не нормальный или впрямь такой храбрец? Я же первым прикажу, чтобы тебя послали на передовую. Теперь я уже вынужден это сделать. Чего ты добиваешься, а?