Палач - [9]

Не распечатывая конверт, она положила его на журнальный столик в ногах дивана и попыталась сосредоточиться на сцене, в которой голова одного из бандитов полыхнула огнем от паяльной лампы. На нее будто пахнуло запахом горелой плоти. Ей вдруг вспомнилось, как быстро обугливается и отмирает ткань, как человек кричит от боли, когда у него обгорают нервные окончания…

Но человек на экране вынул опаленную голову из унитаза и пошел дальше, будто ничего не случилось.

Все это ложь; в жизни никому нельзя верить.

Бакстер в три глотка прикончила бокал и разорвала конверт.

Глава 4

Среда, 9 декабря 2015 года,

8 часов 19 минут утра

За ночь Лондон замерз.

Немощное зимнее солнце казалось далеким и чужим, его безжизненный, холодный свет не мог растопить морозное утро. Пока Бакстер ждала на главной улице Уимблдона, когда за ней приедут, у нее окоченели пальцы. Она посмотрела на часы: уже двадцать минут задержки, и это время она могла провести с чашкой кофе в руках в своей уютной квартире.

Мороз стал покусывать лицо, она начала притоптывать ногами, чтобы согреться. Ей пришлось надеть смешную шерстяную шапочку с помпоном и такие же перчатки — подарок Томаса.

Унылый асфальт искрился серебром; по тротуару ковыляли прохожие, подозревая, что тот всерьез намеревался поломать им ноги. Через оживленную улицу перекрикивались два человека, от их дыхания над головами поднимался пар, напоминавший облачка, в которых в комиксах пишут реплики персонажей.

На перекрестке остановился двухэтажный автобус, и она увидела себя в запотевшем окне, смущенно стянула с головы оранжевую шапочку и сунула ее в карман. Поверх ее собственного отражения на борту машины красовалась знакомая реклама:

АНДРЕА ХОЛЛ, «АКТ ЧРЕВОВЕЩАНИЯ: ПОСЛАНИЯ ОТ КИЛЛЕРА»

Не удовлетворившись славой и богатством, которые через несчастья других свалились на бывшую жену Волка, когда она взяла на себя роль официального представителя СМИ в расследовании дела Тряпичной куклы, она оказалась достаточно высокомерной, чтобы опубликовать автобиографический опус о пережитом.

Когда автобус двинулся дальше, с его заднего окна Бакстер улыбнулся огромный портрет Андреа. Журналистка выглядела моложе и привлекательнее, чем когда-либо, ее удивительные рыжие волосы были коротко подстрижены — очевидно, такая прическа теперь будет у многих. Сама Эмили на такую стрижку никогда не решилась бы. Не дожидаясь, пока элегантное лицо журналистки окажется за пределами досягаемости, Бакстер открыла сумочку, вытащила коробку с ланчем, сняла с помидорного сэндвича основной ингредиент, швырнула его в сторону автобуса, и в ту же секунду на гигантской глупой физиономии гигантской глупой бабы расплылось радостное красное пятно.

— Старший инспектор?

Эмили вздрогнула.

Она даже не заметила, как к автобусной остановке подкатил огромный минивэн. Бакстер опустила коробку с ланчем обратно в сумку, повернулась и увидела перед собой обеспокоенное лицо специального агента.

— Что это с вами? — осторожно спросила Кертис.

— Ничего, просто я… — детектив умолкла, надеясь, что стоявшая перед ней безупречная и профессиональная молодая женщина довольствуется этим расплывчатым объяснением ее странного поведения.

— Швыряетесь едой в автобусы? — предположила Кертис.

— Э-э-э… да.

Бакстер подошла к машине, Кертис отодвинула в сторону боковую дверь, и ее взору предстал просторный интерьер, скрывавшийся за тонированными стеклами.

— Американцы, — презрительно прошептала про себя детектив.

— Как сегодня утром наши дела? — вежливо спросила Кертис.

— Как ваши, не знаю, но я, пока вас ждала, замерзла как собака.

— Да, я, конечно, прошу прощения за опоздание, но мы даже не предполагали, что на дорогах будут такие пробки.

— Это Лондон, — сказала Эмили, просто констатируя факт.

— Садитесь.

— Вы уверены, что там для меня есть место? — иронично спросила Бакстер, неуклюже забираясь в минивэн.

Когда она села, под ней скрипнула кремового цвета кожа. Она подумала, не убедиться ли, что этот звук издало именно сиденье, а не она сама, но потом здраво рассудила, что подобная неприятность может случиться с любым пассажиром, занимающим место в салоне.

Потом посмотрела на Кертис и улыбнулась.

— Располагайтесь, — сказала американка, захлопнула дверь и велела водителю ехать.

— Руша сегодня с нами не будет? — спросила детектив.

— Мы подхватим его по пути.

Все еще дрожа, но уже постепенно оттаивая от обогревателя минивэна, она на мгновение задумалась, почему это агенты остановились в разных отелях.

— Боюсь, вам придется привыкать к такой погоде. Нью-Йорк тоже на два фута засыпало снегом.

Кертис порылась в своей сумке и вытащила небольшую элегантную черную шапочку сродни той, что была на ней.

— Держите.

И протянула ее Бакстер, которая на мгновение взглянула на нее с надеждой, но потом вдруг увидела три жирные выбитые на лбу буквы «ФБР» — самую верную для снайпера мишень из всех когда-либо виденных детективом в жизни.

Эмили отдала ее обратно Кертис.

— Спасибо, но у меня есть своя, — сказала она, достала из кармана оранжевое уродство и натянула на голову.

Кертис пожала плечами и некоторое время созерцала городской пейзаж за окном.