Пал Вавилон - [11]

— Чернецы, высокородные да толстосумы кандалами на руках и ногах повисли, купец. Умственный и умелый люд гнетут, отважных воинов и храбрых охотников за последних бездельников и бродяг среди всех прочих держат. Оружие у них отбирают. Русский — значит безоружный, а малые народцы вооружены поголовно.

— Всё потому, что у вас нет князя, а правит вече под шепоток чернецов и толстосумов. Ленивым властителям нужны люди–размазни, а не грамотеи и делознатцы. Силы народные на исходе — народишко вымирает. Чернецы вас загоняют в темноту и пустоту.

— Темнота и пустота царят в преисподней, — перекрестился воевода и сплюнул через левое плечо.

— А народу–размазне на преисподнюю тоже плевать — для них ад уже на земле уготован. Таких пеклом не испугаешь. Внутри мякинного человека — темнота и пустота, а снаружи только нос для обоняния воздУхов обольстительных, язык для услаждения лакомством, глаза для обольщения всем греховным, уши для похабных частушек и срам для блуда.

— И то правда, купец.

— Вы впитываете в себя всё гадкое и грязное, как та жемчужница в реке, только жемчуг в вас не зарождаетесь, а лишь грязь и гадость. Неприятное и трудное для переваривания вы отвергаете. Вам подавай только простое и незамысловатое. Сложное вас тяготит и пугает.

— Верно говоришь, купец. Им бы все новое сломать, да я не даю. И речные корабли с водомётными движителями сохранил, и махолёт, и воздухоплавательный неболёт для перевозки грузов.

— Всё потому, что нет у вас вождя–воителя. В природе у зверей и скотов всегда вожак есть, а не пустословное вече… Что с тобой, княже?

Воевода сомлел и чуть не упал со скамейки.

— Зелье твоё дюже хмельное, купец. А слова твои кружат голову пуще хмеля. Поехали наверх свежего воздуха глотнуть. Да и по часам уже пора на торжище. Народ–то, поди, встал после дневного сна.

— Так вы и счёт времени знаете?

— Суточный часоход? Так у нас его каждый малец ведает. Бляху с цепочкой на шее носит, а по бляхе той искорки бегут, время отмеряют.

Воевода вытащил из–за пазухи белый круг на цепочке. Он был разбит ровными отметинами, по которым скакали искорки, отмеряя секунды, минуты и часы. Отметины обознались буквенными титлами, каждое из которых означало своё число.

4

Торжище устроили на пасадском выгоне, где сейчас не пасли скот, потому что травостои на лесных полянах и по закраинам болот уже вымахали по пояс рослому здоровяку. Рогатый скот хоть отдохнёт от мха хотя бы на пару месяцев, а то в жнивне месяце уже новый снег выпадет.

Торжище в посаде всегда было действо торжественное, обзорное для всех и каждого. Охочий до зрелищ посадский чёрный люд толпился полукругом у высокого кресла воеводы–нарядчика. Знатному люду позади воеводы поставили скамьи, покрытые шкурами для мягкости. Монастырских в толпе не было, если не считать соглядатаев из недавних послушников, коим велено было внимательно слушать и запоминать каждое слово, чтобы точь–в–точь передать игумену.

— С какой нуждой пожаловал в наши края, честной купец? — громко вопросил нарядчик Тимофей, чтобы его слышали и в крайних рядах.

— Звездочёты сказывают, когда хвостатая звезда небо застила и изменила лик земной, то планиду нашу заковал ледяной панцирь на тысячи лет. Отступая, Ледник привёл за собой с Югов на высокие Севера диковинных зверей. Они остались только у вас после всемирного потепления.

— Мы их не убиваем и ими не торгуем.

— Зверобогам молитесь, как хиндусы?

— Боже упаси! Мы народ древлеправославный. Не почитаем зверей за божественных тварей, но оружие на них не поднимаем, мы не тунгусы дикие. Приручать — приручаем, доить — доим, да ещё и стрижём. Только домашнюю скотину забиваем на мясо и шкуры, а вольную — грех! Нам вера дозволяет только охоту по перу и рыболовлю.

— И волков не трогаете?

— Волки, волколаки, кошкодавы, медведи и хищные вепри — не божье творение, а бесовское отродье. Бесохищников бить дозволено. У нас росомакиты такие вымахивают, что могут дитятю пополам перекусить. Как таких не бить, купец?

— Всё равно хочу любой ценой добыть у вас парочку мохнатых елефантов на Грумант–остров на развод, твоя воинская доблесть, — отдал купец земной поклон.

— Ежели тебе тяжёлые камни для постройки стаскивать, то заведи шерстистых единорогов или упряжку буйтуров. Да и зубры сгодятся, если четвернёй запрячь.

— Буйтурам и зубрам нужно много зерна и сена, а на Груманте травы нету. Единорог единым мохом жив бывает, да нравом крут, а умишком обделён. Елефант — работник головастый и покладистый. Мне на мои корабли морского зверя и ворвань грузить надо, а разумному елефанту только покажи, дальше он сам всё за тебя сделает.

— А какой зверь у вас в море водится?

— Всякий–разный, а самый ценный — стеллерОва. И мясо нежное даёт, и шкуру в вершок толщиной. На неё покупцов много. У меня два стада самых высокопородных этих самых стеллерОв и обширные поля морской травы, где они круглый год в воде пасутся.

— Елефантов мохнатых мы тебе парочку подберём, купец, ежели общество согласится. Матка уже в запуске, причём от другого слона. Можешь их на завод держать, не выродится племя. Только мохнатому гиганту кустовье и коренья нужны. А что у вас там на Груманте растёт?