Пакт Путина-Медведева. Прочный мир или временный союз - [13]

Помимо этого, и Запад, и Восток продолжают воспринимать Медведева как ведомого участника т. н. «властного тандема», поэтому Путину не нужно тратить силы и время на подтверждение своей политической полноценности. Медведеву же пришлось весь 2008 год доказывать свою политическую суверенность.

2008 год Медведев был политически незаметен в тени своего предшественника.

Впервые он проявил себя, когда сформировал т. н. «антикоррупционный пакет», который сразу же был выхолощен депутатами Гос. Думы. Собственно с 2009 года начинается деятельность ДАМ, как Президента.

ДАМ-2009

С самого начала года верховная власть оказалась недовольна властью законодательной: депутаты явно пытались смягчить президентский вариант антикоррупционного пакета (он был принят в третьем чтении с депутатскими поправками, несмотря на требования Президента соблюдать заранее обговоренные пункты плана) и для этого у них были весомые причины.

Во-первых, депутатский век недолог (пока) и многие из нынешних законодателей надеялись вернуться или поступить на госслужбу, и новое законодательство коснется их в полной мере.

Во-вторых, пчелы не могут быть против меда — заказчиками законов выступают, в основном, госслужащие и связанные с ними крупные собственники, а принимать меры, которые идут вразрез с интересами заказчика — верх нелояльности. Это неизбежно отразится на расценках услуг и ссылки на форс-мажорные обстоятельства в виде воли верховной власти тут будут неуместны.

В результате такой непростой ситуации, депутаты Государственной Думы не нашли ничего лучше, чем попытаться хотя бы отсрочить действие Закона на год: «огонь на себя» вызвал Владимир Плигин, «единоросс» из Комитета по конституционному законодательству, которого считают чуть ли не «рупором Путина» в парламенте [46].

На самом деле данная мера была необходима для безболезненного перевода активов, недвижимости и средств с близких родственников на доверенных лиц. Утверждают, что именно этот «финт» вызвал особенный гнев Медведева, ионв категоричной форме потребовал принятия пакета только с теми поправками, которые были СОГЛАСОВАНЫ РУКОВОДСТВОМ ГОСДУМЫ ЛИЧНО С НИМ: Президент снял только требование «стучать» друг на друга.

Психологический расчет был сделан тонко: год — не такой большой срок, однако Медведев, судя по всему, был не намерен идти на компромисс. Тем более что «единороссы» ссылались на то, что все поправки якобы были согласованы в Кремле, то есть — в Контрольном управлении Президента, которое возглавляет Константин Чуйченко, недалекий от Медведева человек. По сути, Чуйченко депутаты «подставили», обвинив в том, что он согласовал поправки, которые не понравились Президенту.

Интрига того дня состояла в том, что Путин так и не высказался по этому поводу, а привыкшие уже ловить сигналы из двух «радиоточек» депутаты никак не решались на фактическое отсечение себе руки. (Кстати, об отсечении «мохнатых лап» премьер высказывался довольно определенно).

Такая позиция Путина говорила не об отстраненности премьера от проблемы: скорее, он проверял Медведева на политическую устойчивость — сможет ли нынешний Президент преодолеть сопротивление депутатов или нет? Некоторые источники интерпретировали молчание премьера по данному направлению (принятию «антикоррупционного пакета»), как чуть ли не проявление внутреннего конфликта в «тандеме», однако, скорее всего, это было не так.

Позже проект прошел и Совет Федерации: здесь мог бы сыграть его спикер Сергей Миронов, оказав большую услугу Медведеву, но он этого не сделал: значит, поправки в окончательной редакции все-таки были согласованы с Путиным, хотя до конца ясности все же не было ни у кого.

Ожидалось, что Медведев наложит на утвержденный парламентом закон вето, так как, подписав «усеченный вариант» с депутатскими поправками, он как бы расписывался в собственном бессилии. В случае же президентского вето придется вносить проект в Думу еще раз и это уже будет весьма болезненным процессом для депутатов.

Однако Медведев закон подписал, начав второй этап войны с бюрократией, так и не вступив с ней в прямое столкновение.

Скорее всего, он помнил тот чиновный саботаж, который уже происходил в ходе т. н. «административной реформы» в 2002–2004 годах. Тогда чиновники присоединились к созданию нового контура исполнительной вертикали (группа Михаила Касьянова конкурировала с группой Козака — Медведева), а затем, не добившись успеха на подготовительном этапе, «похоронила» реформу на этапе реализации с помощью ее тотального саботажа.

Для того чтобы эта схема не сработала еще раз, и была необходима совокупная политическая воля — не только Президента, но и премьера, а Путин, как мы упоминали, молчал; и пока это молчание длилось, продолжалось и «бодание» парламента с Президентом.

Такая ситуация создавала для Медведева серьезные имиджевые проблемы. Кстати, причиной сбоя работы с депутатами называли то, что в этой работе не принимал участия Владислав Сурков [47], контролирующий, как утверждают, работу Кремля с Гос. Думой в полной мере: вместо него президентский пакет продвигала Лариса Брычева, а ее авторитета не хватило.