Пакт. Гитлер, Сталин и инициатива германской дипломатии. 1938-1939 - [2]
Однако если вспомнить слова Фридриха Второго, не только у солдата, но и у историка может быть Фортуна. Д-ру Фляйшхауэр повезло: она смогла получить у наследников бывшего немецкого посла в СССР графа Фридриха Вернера фон дер Шуленбурга доступ к личному архиву посла. Более того: автор рискнул обратиться к владельцам куда более серьезного и обширного архива, а именно Архива внешней политики СССР с просьбой предоставить хотя бы некоторые «ключевые документы». В былые времена стучаться в ворота московского дипломатического Сезама было делом неблагодарным (впрочем, не только для иностранных, но и для отечественных историков). На этот раз врата не скажу открылись, но приоткрылись...
Я далек от мысли, что результаты того или иного исследования предопределяются внешними обстоятельствами, то есть наличием нового документального материала или уже освоенного историографического «потенциала». Если речь идет о концептуальном осмыслении и обобщении материала, вполне можно обойтись и тем, что уже найдено и опубликовано. Но в данном случае пора Ключевских или Трейчке не пришла.
Хотя с 1939 года миновало каких-нибудь полвека, этот роковой для Европы и всего человечества год нуждается в углубленном фактографическом изучении. В известном смысле мы стали свидетелями ситуации почти трагикомической: в фактах пока дефицит, а концепций было хоть отбавляй со всех сторон. Со стороны советской — концепция предопределенной в силу социалистической природы СССР целесообразности поведения Сталина, со стороны западной — концепция предопределенной своей демократической природой правоты действий Лондона, Парижа и Вашингтона перед лицом коварного Сталина (вкупе со злым Гитлером). Я намеренно «огрубляю» подходы, в которых предостаточно внутренних вариаций. В конечном счете возникло некое конфронтационное противостояние, в котором автоматически оказывался исследователь.
Ингеборг Фляйшхауэр счастливо убереглась в своем плавании между Сциллой и Харибдой. Она продемонстрировала способность соотносить свои суждения не с установившимися стандартами, давно принятыми в крупнейших странах Запада, а с выверенными фактами. Более того: не будет преувеличением сказать, что в координатах университетской западной науки труд Ингеборг Фляйшхауэр можно назвать диссидентским. Еще бы! Она решила поставить выводы своих авторитетных коллег на «испытательный стенд» исторических фактов, для чего избрала метод, который, пожалуй, ближе криминалисту, чем историку. Читатель найдет эту методологическую парафразу уже во введении, где автор ставит вопрос о генезисе пакта и предлагает четыре возможных ответа:
«1. Инициатива исходила от Сталина.
2. Инициатива исходила от Гитлера.
3. Сталин и Гитлер шли навстречу друг другу.
4. Инициатива исходила от германской дипломатии».
Все последующее содержание книги, построенное хронологически по периодам (завязывание расширенных торговых отношений — с 1.10.1938 по 31.1.1939; начало политических переговоров — 1.2 — 10.5.1939; замысел пакта о ненападении — 11.5 — 20.8.1939; заключение пакта — 21 — 23.8.1939), дает ответы — разумеется, не окончательные, но достаточно ясные — на сформулированные Фляйшхауэр вопросы. В этом главная ценность исследования.
Могут возразить: не схоластика ли это? Не все ли равно, «кто был первым»? Ведь результаты известны; как принято говорить, «печально известны»? Нет, это не схоластика: есть конкретное обстоятельство, которое заставляет видеть в подобной постановке вопроса не только «тяжбу о приоритетах».
Советско-германский договор от 23 августа 1939 года не оставался бы до сегодняшних дней столь спорным и не вызвал бы столь острых дискуссий во всем мире, если бы над ним не довлела глубочайшая неспособность государственного руководства сталинского типа — в силу присущей ему идеологии — говорить правду о своих действиях. Пакт родился в глубокой тайне — и не только от дипломатических партнеров СССР, но и от советского народа. Допустим, в 1939 году это предопределялось специфическими обстоятельствами предвоенного времени. Но в последующем, когда эти обстоятельства отпали? Увы, и тогда советское руководство пошло по пути намеренного сокрытия как мотивов, так и самих фактов своей политики. Одно зло повлекло за собой другое. Возникла роковая традиция отрицания самого факта существования секретных соглашений, достигнутых в 1939-1940 годах, и, разумеется, в первую очередь, — отрицание существования секретных дополнительных протоколов к договорам от 23 августа и 28 сентября 1939 года.
В трудные годы второй мировой войны едва ли приходило кому-нибудь в голову начинать, дискуссию о договоре и тем более о протоколах. Но даже в период своей абсолютной власти Сталин понимал взрывчатый характер этой темы и принимал специальные меры, чтобы она не получила развития. Как теперь документально установлено (материалы по этому вопросу находятся в ЦГАОР и были обнаружены Н.С.Лебедевой и Ю.Н.Зоря), в момент конституирования Международного военного трибунала в Нюрнберге был составлен специальный список вопросов, обсуждение которых считалось недопустимым. Справедливость требует отметить, что инициатива составления списка принадлежала не советской стороне, но она была немедленно подхвачена Молотовым и Вышинским (разумеется, с одобрения Сталина). Одним из пунктов был советско-германский пакт о ненападении.
Книга немецкого специалиста по истории Восточной Европы Евы Ингеборг Фляйшхауэр посвящена исследованию влияния зарубежных государств на российскую внутреннюю политику с целью развязывания революции в Российской империи ради предельного ослабления и в конечном счете уничтожения последней. В ходе десятилетней, поистине «детективной» работы автор открыла широкую панораму неизвестных фактов и связей, которая, по мнению автора, свидетельствует о проникновении разведок центральных держав в петербургские центры власти в рамках подготовки к войне.
Предлагаемая советским читателям книга своеобразна по форме. Она построена в виде интервью, точнее, в форме беседы двух людей. Ее ведет молодой западногерманский учитель Вильфрид Реккерт, на себе испытавший так называемый «запрет на профессии», направленный в первую очередь против коммунистов. Еще одна особенность книги в том, что в ней приводятся многие подлинные фашистские документы, связанные с характеристикой Гитлера, нацизма, «третьего рейха». Они служат убедительной иллюстрацией к тому, что рассказал видный антифашист и коммунист Курт Бахман. Эта книга вызвала в ФРГ огромный интерес.
“Краткий курс”, ставший ныне библиографической редкостью, готовился, как известно, под непосредственным личным руководством И.В. Сталина. По свидетельствам участников работы над книгой, Сталин сначала знакомился с первичным материалом, подготовленным по его заданию специалистами, а потом приглашал их к себе, передиктовывал текст, выслушивал замечания и сам правил стенограмму. На “Кратком курсе”, несомненно, лежит печать личности Сталина и печать сталинской эпохи.
Книга французского историка Пьера Левека посвящена истории, экономике и культуре эллинистической эпохи (конец IV – I в. до н. э.), взаимосвязям эллинистического мира с государствами Востока и «варварской» периферией. Автором учтены достижения современной историографии, данные многочисленных археологических раскопок, производившихся в том числе и советскими археологами.
Настоящая книга содержит документы и материалы по восстанию киргиз летом 1916 г., восставших вместе с другими народами Средней Азии против царизма. Документы в основном взяты из фондов ЦАУ АССР Киргизии и в значительной части публикуются впервые. Предисловие характеризует причины восстания и основные его моменты. В примечаниях приводятся конкректные сведения, дополняющие публикуемые документы. Документы и материалы, собранные Л. В. Лесной Под редакцией и с предисловием Т. Р. Рыскулова.
О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.