Падшие люди - [11]

Шрифт
Интервал

Обучение группы девушек принципам наложения повязок, шинирования переломов и подготовки перевязочного материала не требовало особых физических и эмоциональных затрат, что для меня было идеально. Стажерки, круглолицые девицы, происходили из семей, принадлежавших к состоятельным слоям среднего класса, которые могли себе позволить платить за учебу. Как правило, это были неказистые рыхлые дурнушки, полноватые, с невыразительными чертами лицами. Когда они целой группой, раскрыв рты, тупо пялились на меня, я не могла отделаться от ощущения, что распинаюсь перед грудой вареного картофеля. Малахольные особы из зажиточных семей, они были лишены внешнего очарования: не умели ни петь, ни танцевать, зато любили поправлять друг друга, причем делали это весьма пылко. Одинокие девушки, они сбивались в кучки, как щетинки на щетке для волос. В другие времена им была бы прямая дорога в монастырь. Мне они напоминали меня саму. Именно поэтому мне было трудно относиться к ним с добротой. Однако для больницы они являлись хорошим источником дохода. Освоив азы нашей профессии, они устроятся частными сиделками в домах аристократов или других богатых пациентов. Обычные девушки, как Айлинг и я, по окончании курсов должны были отработать в больнице как минимум четыре года. Я пока отрабатывала первый, и мысль о том, что мне здесь торчать еще целых три года, повергала меня в глубокое уныние. Конечно, был и другой вариант: добиться того, чтобы меня уволили. Но эта идея мне не нравилась: если бы я зарекомендовала себя неудачницей, пусть даже по собственной воле, моя гордость не вынесла бы такого позора.

В то конкретное утро, собрав «картофелин» вокруг пустой койки, я рассказывала, как мыть прикованных к постели пациентов, и вдруг за спинами девушек заметила двух мужчин, о чем-то переговаривавшихся друг с другом, пока я пыталась вести занятие. Их тихие голоса рокотали одновременно с моим. Я рассердилась. До чего же они невоспитанные, эти врачи. Вечно срывают мероприятия, на которые они не приглашены. Я бросала на них суровые взгляды, но они как ни в чем не бывало продолжали свою беседу. В одном я узнала больничного администратора, но второго – он был моложе и выше – я видела впервые. Когда он засмеялся, все девушки как одна повернули к нему головы и захихикали, – просто потому, что рядом с ними находился молодой мужчина. Рассвирепев, я обратилась к ним:

– Господа, какое счастье, что вы почтили нас своим присутствием. Мы как раз обсуждали правила мытья лежачих больных, а койка наша, как вы сами видите, пуста. Может быть, кто-то из вас, добрые господа, согласится сыграть роль прикованного к постели пациента? – Я похлопала по туго заправленным простыням.

Охи, подергивания плечами. Мои щеки опалил жар. Я чувствовала себя храбрее, когда мысленно формулировала свою тираду. Администратор, мужчина постарше с выпирающим брюшком, обтянутым вычурным жилетом, побагровел и зашаркал прочь, но молодой врач, казалось, вовсе не смутился. Он смеялся вместе с девушками, видимо наслаждаясь их вниманием. Свои руки при этом он держал в карманах, что я сочла безмерно оскорбительным. На меня он произвел впечатление неприятного, заносчивого типа. К тому же он обнажал в улыбке слишком много зубов, чем-то напоминая доисторический экспонат в музее.

Второй раз я увидела его – тогда-то мы по-настоящему и познакомились, – когда читала, сидя на скамейке в саду крипты за зданием больницы. В поле моего зрения возникли два начищенных до блеска ботинка. Я подняла голову. Передо мной стоял тот самый молодой врач с чрезмерно большим количеством зубов, которыми он опять сверкал, улыбаясь мне. Ладно хоть руки в карманах не держал.

– Я должен перед вами извиниться, – произнес он, протягивая мне руку.

От неожиданности я встала и огляделась, испугавшись, что кто-то еще стоит у меня за спиной.

Его черные бакенбарды были пострижены с хирургической точностью, но поразили меня не они, а его голос. При его звуке во мне будто что-то со щелчком встало на свое место: пелена с глаз спала или, напротив, затуманила взор. В его низком ровном голосе резонировала властность, присущая более зрелому человеку. Скрипуче-медовый, так бы я охарактеризовала его.

– За что? – Я быстро пожала ему руку и свою тотчас же отдернула.

– За то, что обидел вас. Хотя у меня этого и в мыслях не было. Вы инструктировали группу стажерок так, будто настраивали их на решительное сражение. По словам доктора Давенпорта, у вас репутация…

– О! Репутация? Какая же? – Меня это встревожило. Теперь, анализируя ту нашу первую беседу, я понимаю, что слишком легко поддалась на его нехитрую провокацию.

– Вообще-то, он готов биться об заклад, что вы станете преемницей нынешней Матроны.

– Вот как?

Он словно удил рыбу в бочке, и я, неуклюжая глупая рыбина, никогда не державшая за руку парня, мгновенно попалась на его удочку. Аж вспотела от его лести. У меня не только щеки зарумянились – все лицо покрылось испариной. Он наверняка это заметил.

У него были длиннющие черные ресницы, длиннее я даже у женщин не видела. На что мужчине, подумала я, такие густые изогнутые ресницы, как у олененка? Сущее расточительство.


Рекомендуем почитать
«Гость» из Америки

А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?


Нарко. Коготь ягуара

Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.


Занятие не для дилетантов

Без аннотации Вашему вниманию предлагается сборник зарубежных детективов.


Эдмон Белл и инспектор Тригсс

В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.


Несчастный случай. Старые грехи

В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.


Плод чужого воображения

Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…


Дом в Вечерних песках

Лондонская зима 1893 года выдалась особенно снежной. Преследуемый бурей, Гидеон Блисс ищет убежище в церкви. Там, у алтаря, едва в сознании лежит девушка по имени Энджи Таттон, шепчущая что-то о Похитителях душ. Вспышка света, тьма – и Энджи исчезает. Снежные вихри подхватывают белошвейку, переступающую через оконную раму. Прямо на коже она вышила загадочное послание. Его предстоит разгадать Скотленд-Ярду и отважной журналистке Октавии Хиллингтон, которая наконец нашла достойное дело на смену бесполезной светской хронике.


Убийство русалки

Уникальный исторический триллер, предлагающий неожиданную версию происхождения "Русалочки". Копенгаген, 1834 год. Ханс Кристиан Андерсен трудится не покладая рук, ищет знакомств с богачами и знаменитостями – все ради того, чтобы быть замеченным. Он пишет, как одержимый: пьесы, застольные речи, стихи о любви – но не получает хороших отзывов. Только когда он начинает писать сказки, миру удается разглядеть его талант. Но что правда в этих историях, а что – выдумка? В порту найдено изуродованное тело проститутки.


Смерть в стекле

Брайди Дивайн – анахронизм в Лондоне конца XIX века или его неотъемлемый атрибут? С одной стороны, добропорядочность ее вызывает сомнения у поборников викторианской морали (достопочтенная вдова, и вдруг на службе у полиции!). А с другой – кому, как не ей, ориентироваться в густом тумане этого монструозного города: она умеет обращаться с трупами и даже если увидит привидение своими глазами, решительно в него не поверит. Эта книга – путешествие во времени и пространстве, целая вселенная, населенная земноводными людьми, цирковыми уродцами и призраками в татуировках.