Падение Запада. Медленная смерть Римской империи - [17]

.

Октавиан возвестил о восстановлении республики, но в течение своего долгого правления создал систему, которая принципиально изменила баланс власти в государстве. Он и его наследники приняли титул imperator, от которого пошло современное слово «император». В латинском языке оно означает «полководец», и победоносных военачальников обычно провозглашали императорами их воины. Теперь это слово приобрело новое значение, поскольку армию контролировал Октавиан. Солдаты приносили клятву верности ему, а не своим командирам, и от него же получали жалованье и награды, в том числе земельные участки или деньги после выхода в отставку. Он также осуществлял постоянный контроль над большинством провинций, заведовал государственными финансами, следил за назначением на высшие посты и мог издавать законы. Положение императора не определялось конституцией, и каждое из этих полномочий было вручено лично Октавиану. Официально он являлся принцепсом (princeps), первым должностным лицом и главным слугой государства. Позднее ему также даровали титул Августа, достоинство которого помогло вытеснить память о запятнавшем себя кровью «революционере», который рвался к власти, не выбирая средств. Это имя и фамильное имя Цезаря оказались отныне тесно связаны с высшей властью, и их принимали последующие императоры, даже не принадлежавшие к числу его родственников. Принципат, как называют его современные историки, представлял собой скрытую монархию, и мало кто заблуждался на сей счет. На грекоязычном Востоке принцепса с самого начала называли басилевсом — царем. В конечном счете власть императора покоилась на вооруженной силе. Когда Адриан покритиковал за употребление редкого слова одного сенатора, известного своим ораторским искусством, тот смиренно согласился, к немалому удивлению друзей. Потом он очень упрекал их и спрашивал, как он мог не признать «самым ученым среди всех того, кто командует тридцатью легионами»^{22}.

В действительности император был не просто «первым среди равных»: его персона имела куда большее значение. Однако хорошие императоры не выставляли свою власть напоказ и проявляли уважение к подданным, особенно к сенатской аристократии. Сенат состоял примерно из шестисот человек, но получение сенаторского ранга распространяло этот статус на несколько следующих поколений, так что число его обладателей оказывалось несколько выше[16]. Сенатор должен был происходить из свободнорожденных и располагать состоянием в миллион сестерциев. Основная их часть имела гораздо больше; львиная доля их собственности существовала в форме земельных владений, иногда разбросанных по всей империи, хотя требовалось, чтобы каждый обладал хоть какой-то землей в Италии.

Старые почтенные фамилии, занимавшие господствующее положение при республике, по большей части угасли, став жертвами гражданских войн I века до н.э. или чисток, которые проводили императоры, опасавшиеся за свою власть. Сыграла свою роль и естественная убыль, ибо прирост населения среди аристократии был мал, а детская смертность достигала исключительно высокого уровня. Марк Аврелий и его жена Фаустина имели необычно много детей — четырнадцать, но восемь умерли во младенчестве и в детстве. Одни семьи сохранялись благодаря усыновлению; другие, выдавая дочь замуж, объединяли богатство и свое наследие с богатством и наследием другого рода, но многие полностью вымирали. Патрицианские семейства, старейшая римская аристократия, угасли почти все во времена правления Августа и его династии. Позднее императоры жаловали патрицианское достоинство другим сенаторам как высшую почесть. Цезарь и Август ввели многих италийцев в сенат. Клавдий добавил к ним немало людей из Галлии, а по прошествии определенного времени появились сенаторы практически из всех провинций империи. Все они были римскими гражданами, некоторые — потомками римских и италийских колонистов, но другие происходили из римской провинциальной аристократии, будучи людьми, чьи предки, возможно, сражались против Рима. Со временем такая же ситуация сложилась и с императорами: Траян и Адриан происходили из Испании, как и семья Марка Аврелия, тогда как Антонин Пий был родом из Галлии.

Сенат сохранял свой старинный авторитет, но лишь немногие из его членов могли похвастаться несколькими поколениями предковсенаторов. Свободные выборы ушли в прошлое вместе с республикой, но сами магистратуры по-прежнему оставались важными и престижными. В дополнение к этому в имперской системе управления появились новые должности. Большинство делало карьеру, связанную как с традиционными, так с и имперскими постами, совмещая гражданскую и военную сферы деятельности. Двое ежегодно избиравшихся консулов являлись высшими магистратами республики. Консулат по-прежнему означал высшую почесть, однако считалось нормальным, чтобы оба его обладателя оставляли должность через два-три месяца после вступления в нее и их заменяли другие, так что обычно оказывалось по восемь консулов ежегодно, всех их назначал император. Более престижным считалось быть одним из консулов, с правления которых начинался год, еще лучше — занимать эту должность два или даже три раза, а предпочтительнее всего — оказаться коллегой самого императора. Рядом провинций управляли сенатские проконсулы, назначение которых по-прежнему являлось прерогативой сената, но трудно представить, чтобы удачливые кандидаты не пользовались милостью принцепса. Провинции, где размещались значительные военные силы, контролировались представителями императора или легатами. Этих людей тщательно отбирали из числа сенаторов, и такое командование представляло собой вершину их карьеры.