Падение - [56]

На самом деле задание меня даже порадовало: не далее как позавчера по договоренности с моим немецким другом я как раз рассказывал ему на немецком о своем городе, а он на русском – о своем. Поскольку мне тогда еще пришлось дополнительно готовиться и запоминать, какие значимые места есть в Белоорске, а он поправил меня в паре мест, где я допустил особо грубые нарушения в немецком языке, то сейчас я шпарил бойко и без остановки. Настолько бойко, что часть класса с трудом улавливала, о чем я вообще говорю, а часть не улавливала вообще. Аделаида Николаевна же сняла очки вовсе и смотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова. Или как вариант – рог посреди лба на единственной.

Поскольку сценка была рассчитана на двоих, я сделал паузу, давая Полине возможность вставить реплику.

– Как интересно, – протянула она. – А по каким дням там бывают экскурсии?

В ответ я начал заливать, что данный памятник входит во все городские экскурсионные программы, но при желании туда можно пройти самостоятельно в любое время. Хочет ли фройляйн, чтобы я ей его показал лично?

– Разумеется – чуть запинаясь, ответила Полина. – Любая экскурсия с таким гидом будет весьма запоминающейся.

Поговорили мы недолго, немка нас прервала и одобрительно сказала:

– Молодец, Ермолина. Не ожидала от тебя таких педагогических талантов. Мало того что сама учишься на отлично, так еще успеваешь помогать другим. – И добавила в этакой снисходительной манере: – Елисеев, ты тоже молодец. Можете садиться.

Глава 18

Что меня удивило, так это то, что Полина не только благосклонно принимала поздравление со столь успешным обучением меня, но и когда кто-то из девочек съязвил по этому поводу, невозмутимо ответила, что ей поручила со мной позаниматься классная, как с отстающим и позорящим класс. После чего к нашему выступлению на немецком потеряли интерес все, кроме учительницы, которая попросила нас задержаться после урока.

– Признаться, Ярослав, ты меня поразил, – сказала она, приспустив очки на носу указательным пальцем. – Оказывается, если ты не ленишься, то достигаешь успехов. Хотелось бы, чтобы этого твоего запала хватило и на дальше.

– Я от него не отстану, Аделаида Николаевна, – уверила Полина, удивляя меня всё больше и больше. – Он и дальше будет хорошо учиться.

– Хотелось бы в это верить, – с явным скепсисом в голосе сказала немка. – В любом случае, Полина, это было впечатляюще. За такой короткий срок – такие достижения. Не каждый взрослый сможет. У тебя явный педагогический талант.

Как же талант. Наглость у нее безграничная.

– У меня была убедительная мотивация, – напомнил я.

– Какая же, Ярослав? – ободряюще улыбнулась мне учительница.

– В случае успеха Полина пообещала сходить со мной в кино.

Немка рассмеялась, совершенно по-доброму, на мгновение перестав выглядеть стальным утесом, похожесть на который отрабатывала не один десяток лет.

– Согласна, мотивация убедительная, – сказала она. – Поход в кино ты заслужил. Молодцы, ребята, хорошо поработали. Идите, а то опоздаете на следующий урок.

– И что это было, Ермолина? – спросил я, лишь только мы вышли из класса.

– Прикрытие, Елисеев, – ответила Полина. – Тебе же оно нужно?

– Зачем мне прикрытие? – удивился я.

Так-то я бы от него не отказался, но не при таких странных вводных.

– Ни с того ни с сего вдруг Ярослав Елисеев меняется полностью, – насмешливо сказала она. – Из полуидиота неожиданно вылупился весьма интересный экземпляр, хватающий все знания на лету.

– И?

Я понимал, что ответ мне не понравится. Слишком уверенной выглядела Полина.

– Что и? Чем ты объяснишь такие выдающиеся изменения?

– Если ты забыла, Ермолина, меня стукнули по голове, после чего я пересмотрел приоритеты.

– И чего это меня никто не бьет по голове с таким результатом? – ехидно спросила она.

– Хочешь, попрошу специалиста? У него удар поставлен в десятках экспериментах. Правда, хороший результат получился лишь один. Поумнел только я.

Я скромно улыбнулся, надеясь, что метод Полине не подойдет и разговор, который нравился мне все меньше и меньше, на этом заглохнет. Но Полина лишь рассмеялась.

– Ярослав, не делай из меня дуру. Говоришь, резко поумнел? Такого не бывает даже в сказках.

– В сказках как раз бывает, – не согласился я. – Ты, Ермолина, просто не те сказки читала.

– Ой, только не надо мне их рассказывать.

– Ермолина, что ты от меня хочешь? Говори прямо, – бросил я, чувствуя, что сейчас меня начнут шантажировать от всей широты девичьей души.

Она улыбнулась. Задорно и очень уверенно в том, что получит то, что хочет.

– Сначала послушай, что тебе предлагаю я. Я прикрываю тебе по всем фронтам от любых вопросов. Учти, я весьма изобретательна…

– …в плане вранья, – закончил за нее я. – Ермолина, зачем меня надо прикрывать?

– Затем, что ты кто угодно, но не Ярослав Елисеев, – выпалила она.

– Ермолина, что за чушь ты несешь? – скорее раздраженно, чем испуганно возразил я. – Любой анализ подтвердит, что я – Ярослав Елисеев. Это тело – тело Ярослава Елисеева, мои знания – его знания с небольшими дополнениями. Хочешь, напомню, почему тебя в четвертом классе коротко обстригли?