Падение Софии - [36]
— Да есть тут… — пробубнил Сократыч. — Вишь, барин, тут такое дело… у энтих-то, у дикарей… Они, вишь… Ну, гипотеза, — прибавил он ни к селу ни к городу. — Что все общее. Как, значит, в раю.
— В каком еще раю? — переспросил я. Мне показались забавными его рассуждения, и захотелось послушать еще.
— Да в таком… где равенство. Я так соображаю, что само слово „рай“ — оно от слова „равенство“ и проистекает… Потому как на самом деле надо говорить — „раенство“. И многие ж так и говорят!
Я едва сдержал смех, слушая эти рассуждения.
— Да разве в раю душе нужны будут какие-то вещи? — спросил я наконец.
— Вещи? — насторожился Сократыч.
— Ну да, ты ведь говоришь, что там будет „раенство“.
— А, — успокоился он. — Ясно. Душа ведь не голая будет ходить. Там ведь и бабские души, а перед ними совсем срамотно заголяться, верно?
Он чихнул себе в кулак, помотал головой и сказал:
— В общем, мешки-то наши холщовые — их местные ребятишки взяли, небось. Я с ними потолкую, справлюсь.
Я остановил его.
— Погоди, я сам пойду.
— Для чего это? — пробурчал Сократыч, глядя на меня из-под лохматых бровей.
— Для того, чтобы их вождь осознал всю важность разговора. Я не хочу, чтобы такое повторялось.
— А, — сказал Сократыч. — Ну, это да.
— Пойдешь со мной, будешь переводить.
Сократыч повздыхал, но подчинился.
Поселение аборигенов представляет собой нечто вроде горы мусора. Их основной строительный материал — своего рода кирпич, сделанный из особого вида песка, который в смоченном виде делается твердым. В пору дождей кирпичные строения разваливаются, размокают и растекаются, и аборигены вынуждены возобновлять их в конце каждого такого сезона. Каменные же строения гораздо прочнее. И те, и другие имеют вид конуса.
Как я уже сказал, издалека их поселение похоже на беспорядочное нагромождение каменных куч и холмов грязи. Однако сами жилища довольно чисты и прибраны. Их стены оплетены внутри лозой, подобно тому, как стены средневековых замков Европы увешаны гобеленами. Лоза эта получается при вываривании колючих плетей. Колючки идут в пищу, о чем я, кажется, уже Вам писал, дорогой друг, а лоза, ставшая мягкой, служит для изготовления плетеных ковров.
Меня с большими церемониями проводили к вождю, где я, с помощью Сократыча, изложил суть своих претензий. Тотчас же был обнаружен и виновный — „Яша“. Вождь без долгих разбирательств объявил ему приговор — смерть через колючки.
Интересно, как местные жители воспринимают подобные приговоры. Хотя „Яша“ и испытывал вполне естественный для любого живого существа страх смерти, он не счел нужным его показывать. Разве что цвет лица у него немного переменился.
Вождь что-то долго втолковывал Сократычу. Тот кивал, хмурился и наконец передал мне:
— У них, значит, не принято так, чтобы чужие вещи не трогать. Ну, то есть все общее. Если надо, то берут, а потом чем-нибудь отдариваются.
— Да мне не жаль мешков! — воскликнул я, сердясь, что меня не понимают. — Я, может быть, и так бы их отдал. Но ведь следовало же попросить, а не тащить без спросу.
— Мы у них в гостях, — напомнил Сократыч. — А они в своем обычае.
Мне не понравилось, что этот мужик вроде как меня учит жизни.
— Может быть, они и в своем обычае, — твердо произнес я, — а только у меня в лагере я буду придерживаться моих собственных обычаев. Спроси у них, кстати, куда подевались жуки.
— Он их съел, — объяснил Сократыч. — Я уж спрашивал.
— Мне почему не доложил?
— Не пришлось пока что к слову, — с наглым видом сказал он, чем рассердил меня еще больше. Я не сделал ему выволочки потому лишь, что не желал показывать при аборигенах нашу разобщенность.
Мы простились с вождем, поблагодарили его за скорый суд и справедливость и направились обратно в наш лагерь.
Сократыч все вертел головой, словно раздумывал о чем-то. Интересно за ним наблюдать, когда он думает. Кажется, так и видны тяжелые, глиняные мужицкие мысли в его большой голове — медленно они ворочаются, перебираясь с боку на бок.
— Так это… — сказал вдруг Сократыч. — А что человека на смерть из-за холщовых мешков…
Я остановился.
— Что ты имеешь в виду?
Он зашлепал губами, как будто ему трудно было подобрать слова. Наконец он вымолвил:
— За мешки, выходит, по-вашему, — на лютую казнь?
— О чем ты вообще говоришь, Сократыч? — рассердился я. — Сам ведь напоминал мне: мы на их земле и в их обычае! А у них, согласно их же законам, один ответ за любой проступок: эти самые колючки. Так чем ты теперь недоволен?
— Их же обычай — брать чужое как свое, — сказал Сократыч. — Они не знали. И про жуков — тоже… Сдались они тебе! Сходил бы я тебе за жуками, барин. А ты сразу вот так, с дубьем на живую душу…
— Нет уж, — сказал я. — Ты, Сократыч, совсем распустился. Что себе позволяешь? Ты ведь жука от паука не отличишь, потому что до восьми считать не умеешь. Где тебе отобрать нужные виды для энтомологической коллекции!
— Да я их припомню, — сказал Сократыч. — Я на них долго смотрел. Они у меня в голове все отпечатались, как на картинке.
— Молчать! — рявкнул я, весь покрываясь испариной. Было жарко, а Сократыч положительно меня злил. — Молчать, глупый ты человек. Нам представится возможность наблюдать своими глазами один из самых диких и древних обрядов, какие только еще сохранились во вселенной.
Роман, который не оставит равнодушным никого... Городская сказка, перенесенная на страницы и немедленно зажившая собственной жизнью. Поразительно точный срез нашей с вами действительности, чем — то напоминающий классическое `Собачье сердце` — но без злобы, без убивающего цинизма. Книга, несущая добро, — что так редко случается в нашей жизни.
Анна Викторовна безумно любила музыку, и в свои пятьдесят с лишним лет все с той же страстью, что и двадцатилетняя девушка вслушивалась в звуки незамысловатых мелодий. Даже оставшись без радиоприемника, она специально возвращалась домой через Александровский парк, чтобы насладиться мелодиями, доносящимися из находящихся рядом кафе. Но Анна Викторовна даже не подозревала, какие чудеса может сотворить с ней музыка…
Роман "Анахрон-2" нельзя четко отнести ни к одному из известных жанров литературы. Это фантастика, но такая реальная и ощутимая, что уже давно перетекла в реальную жизнь, сделавшись с ней неразделимым целым. В какой-то мере, это исторический роман, в котором неразрывно слились между собой благополучно ушедший в историю Питер XX столетия с его перестроечными заморочками и тоской по перешедшему в глубокий астрал "Сайгону", и быт варварского села V века от Рождества Христова. Это добрая сказка, персонажи которой живут на одной с вами лестничной площадке, влюбляются, смеются, стреляют на пиво или… пишут роман "Анахрон"…И еще "Анахрон" — это целый мир с его непуганой наивностью и хитроумно переплетенными интригами.
Альтернативная история, знакомо-незнакомые события, причудливо искаженные фантазией... Мир, где любое народное поверье становится реальностью... Здесь, по раскисшим дорогам средневековой Германии — почти не «альтернативной», — бродят ландскнехты и комедианты, монахи и ведьмы, святые и грешники, живые и мертвые. Все они пытаются идти своим путем, и все в конце концов оказываются на одной и той же дороге. Роман построен как средневековая мистерия, разворачивающаяся в почти реальных исторических и географических декорациях.
Действие дилогии «Завоеватели» и «Возвращение в Ахен» разворачивается в мирах Реки Элизабет — волшебных и в то же время реалистичных. Это история парадоксальных взаимоотношений Добра и Зла, воплотившихся в двухпоследних великих магов этих миров — вечных противниках, которые уже не могут существовать друг без друга...
В далекой-далекой галактике, на планете Эльбия, живет большая, богатая и знатная семья: дедушка – ветеран давней войны, отец – глава крупной корпорации, пятеро детей-подростков, а также множество слуг, собак и дальних родственников. Налаженный быт усадьбы всколыхнуло возвращение домой тетушки. Старшей сестры отца. Мало того, что она капитан космического корабля, на ней еще «висит» дело о контрабанде, а где-то в космосе остались ее многочисленные друзья и недруги…
Пройти через боль, почувствовать в себе силу, стать победителем — три главных действия, которые предстоит выполнить главному герою книги «Спасение будущего». Василию Петрову 16 лет. Будучи учеником 9-го класса обычной московской школы, его жизнь резко меняется. Из неуверенного в себе подростка он превращается в «крутого чувака». Но кто (что) же так повлиял (о) на нашего главного героя, что Вася так сильно изменился?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Погода — идеальная тема для разговоров. А еще это идеальное фантастическое допущение. Замерзающий мир или тонущие в тумане города. Мертвый штиль или дождь, стирающий предметы и людей. И сердце то замирает, замерзнув в ледышку, то бешено стучит, раскручивая в груди торнадо покруче, чем бывает снаружи… Придется героям искать новые способы выживать, приспосабливаться, а главное — продолжать оставаться человеком.
Вторая война уже окончилась. Наконец-то окончилась служба в Стражах. Что же теперь ты будешь делать? Ведь впереди темное будущее…Примечания автора: Продолжение Рико — https://ficbook.net/readfic/4928129 Рико 3: https://ficbook.net/readfic/7369759Беты (редакторы): ptichkin, Лиса-ЛисьФэндом: NarutoРейтинг: NC-17Жанры: Фэнтези, Экшн (action), AU, Мифические существаПредупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП, Элементы гета, Элементы фемслэшаРазмер: Макси, 290 страницКол-во частей: 46Статус: законченПубликация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?