Падение сквозь облака - [51]

».

Гевин, а не Сюркот. Мне хотелось петь.

Глава 22

Он ответил на ее электронное письмо, не тратя времени на размышления. Осознал, что делает, только тогда, когда кликнул мышкой, чтобы отослать сообщение.

«Тоже люблю тебя».

Это не то, что он хотел сказать. «Будь с ней ласковей. Но не форсируй отношений». Это — правила, которые он установил для себя. И она некоторым образом учитывала это. Ничего не драматизировала. Просто рассказывала о каждодневной жизни, об учебе, словно он был ее старым приятелем или она вела записи в дневнике. Казалось, ее удовлетворяли медленные подвижки в их отношениях. Вот почему это электронное письмо застало его врасплох.

«Скучаю по тебе, люблю тебя и хочу, чтобы ты немедленно вернулся. Я больше не могу выносить это».

Он дает волю своему воображению, и внезапно Кэт оказывается в комнате рядом с ним. Она обнимает его и зарывается лицом в плечо. Более высокий рост позволяет ему теснее прижать ее к себе, охватив ее спину обеими руками и склонив голову над ее головой. Ей хорошо с ним. Не надо сдерживать чувства. Он нежно прижимает ее к себе и целует волосы. Вдыхает уличный аромат свежих яблок, который не в состоянии вытравить любая концентрация лондонской гари.

Затем сверху раздается голос Морган:

— Гевин, ты здесь?

Образ, созданный воображением, исчезает. Гевин остается один в полупустой комнате. В ней небольшой стол, кресло и компьютер. Стены оклеены новыми обоями, доски пола оголены, ожидая ремонта.

— Гевин, через минуту я уезжаю в город. Подвезти тебя?

Он поднимается по лестнице. Морган, как обычно, одета во все черное. На ней трикотажная рубашка поло и брюки с высокой талией. Ее фигура выглядит фантастично.

— Не надо. Я собираюсь продолжить покраску задней комнаты. Она готова для повторной покраски. Можно будет заняться и шлифовкой.

— Хорошо. Я вернусь, когда закроется бар. Увидимся, если ты не будешь спать.

Она шлет ему воздушный поцелуй. Гевин улыбается.

Обычно он, когда работает, полностью отключается, целиком сосредоточивается на деле, игнорируя все постороннее. На это требуется время. Вначале в голову заползают мысли или образы. Неожиданно он видит перед собой не плинтус, но лица Кэт, Шейлы или Эгги. Они спрашивают, что он делает, от чего пытается укрыться, почему не может просто поговорить с ними. Очень трудно отогнать эти образы. Он злится, напоминает себе о том, что это только порождение его воображения. Уверяет себя, что эти образы не явятся больше, ничто не отвлечет его от работы.

Но только не сегодня. Сегодня его преследуют голоса. Они раздавались не в голове, но позади него, где-то в комнате. Они задают вопросы. Сколько времени ты будешь находиться в таком положении? Морган сообщила Г. Н., что ты остановился у нее? Что будет, когда ремонт дома закончится? Как насчет Нового года?

Он пытается заставить их замолчать, сосредоточиться на покраске стен фиолетовым цветом, на плавных движениях валиком. Но шепот в пустой комнате не прекращается, окутывая его, подобно рваным прядям ваты. Гевин задыхается, он испуган.

Ему приносит облегчение возвращение в компьютерную комнату, откуда он передвигает в коридор мебель, а затем берется за шлифовальный станок. Его шум достаточно громок, чтобы заглушить шепчущие голоса. По окончании работы и выключении станка дом погружается в тишину.

Спустившись вниз по лестнице, Гевин наливает в бокал виски, опрокидывает напиток в рот, будто воду, снова наполняет бокал и берет его с собой в кровать. Он спит в маленькой комнате наверху на диване-футон. Стены оклеены обоями с большими красными розами, на окнах висят занавески из зеленого вельвета, изъеденные молью. Местами они настолько источены, что пропускают в утреннем сумраке солнечный свет, который высвечивает на них светлые изваяния. Морган предлагала оформить интерьер по-новому, вызвалась приобрести для него приличную кровать, но он не хотел удобств. Он освободил помещение от мебели и купил этот диван по самой низкой цене, какую можно было только найти. Товар был настолько дешев, что его не жалко было выбросить после того, как Гевин покинул бы дом.

Виски быстро погружает его в сон, отнюдь не лишенный сновидений. Он сумел заглушить голоса, но они преобразились, усилились и распространились в виде криков и видений. Его сон отображал воспоминания.

Он один в затемненной комнате. Затемненной, но не темной, поскольку на одной стене висит экран, показывающий кадры видеопленки, которые проецируются через отверстие в стене, расположенное высоко над ним. Он сидит на полу. Руки связаны за спиной веревкой, ноги — в оковах. Сидит спиной к экрану, но все же может видеть фильм. Каждый звук несет свой образ, знакомый ему так же хорошо, как изображение собственного лица в зеркале. Когда он открывает глаза, ему кажется, что мигающий на стенах свет переносит негативы кадров киноленты, демонстрируемой на экране. Когда он закрывает глаза, образы приобретают собственные цвета и заполняют его голову, не оставляя возможности укрыться. Он пробыл здесь долго. Несколько дней, возможно, более недели. Трудно вспомнить. Десятиминутная видеолента прокручивается непрерывно.