Падение с небес - [217]

– Было бы у меня достаточно мужества, я бы просто пристрелил его как бешеную собаку. Но он все-таки мой сын, и, сколько бы я этого ни отрицал, все равно в его жилах течет моя кровь, он плоть от плоти моей.

Марк промолчал. В комнату вошла Руфь.

– Доктор Эйксон сейчас занимается рукой этого человека, – сказала она. – Он пробудет еще час, а тебе, дорогой, давно пора в постель… я так считаю.

Подойдя к креслу Шона, она мягко положила руку ему на плечо:

– На сегодня с нас более чем достаточно, слышишь?

На столе вдруг резко, раздраженно затрезвонил телефон. Все вздрогнули и изумленно уставились на него. Прошло секунд пять, и телефон снова требовательно зазвонил. Руфь подошла к столу и взяла трубку.

– Госпожа Руфь Кортни, – тихо, почти с испугом сказала она.

– Миссис Кортни, скажите, миссис Сторма Хант ваша дочь?

– Да, это так.

– Боюсь, что у меня для вас плохие новости. Говорит главный врач больницы аддингтон в Дурбане. Ваша дочь попала в серьезную автомобильную аварию. Понимаете, сильный дождь, дорога грязная… Ее сын… ваш внук… погиб на месте. Слава богу, он не мучился, но ваша дочь находится в критическом состоянии. Если можете, приезжайте как можно скорее. Боюсь, она не доживет до утра.

Трубка выпала из рук Руфи, и она покачнулась, а лицо побелело как мел.

– О господи! – прошептала она.

Ноги ее подкосились, но на пол рухнуть она не успела: Марк подхватил ее и уложил на диван.

Шон подошел к болтающейся на проводе трубке.

– Говорит генерал Кортни, – прорычал он. – В чем дело?

Марк, не сбавляя скорости, свернул на длинную, идущую под уклон дорогу к мосту. Женщина, которую он любит, мать его погибшего ребенка, умирает – сердце Марка рвалось на части. Дорогу переполняла грязь шоколадного цвета, машины оставили в ней глубокие колеи, превратив ее в густую отвратительную кашу. В этих колеях автомобиль бросало из стороны в сторону, и Марк, мрачно вцепившись в руль, изо всех сил пытался удержать его.

До моста через Бабуинов ручей оставалось около пятисот ярдов, но густая бесконечная пелена дождя скрывала его из виду. Зажженные фары освещали путь не дальше чем на пятьдесят футов, и в их свете крупные белые капли сыпались с неба густо, как дротики.

Руфь Кортни тихо сидела на заднем сиденье, уставившись перед собой невидящим взглядом.

Генерал Кортни сидел рядом с Марком и тихо говорил, как будто сам с собой:

– Я тянул до последнего, упрямый старый осел. Я слишком многого ждал от нее, хотел, чтобы она была лучше всех, а когда она не отвечала стандартам, которые я ей установил, был с ней слишком суров. Давно уже следовало пойти к ней, а вот теперь выходит, что слишком поздно.

– Еще ничего не поздно, – возражал Марк. – Она будет жить, она должна жить.

– Слишком поздно для моего внука, – шептал Шон. – Я так и не увидел его… только теперь я понял, как сильно этого хотел…

При упоминании о маленьком Джоне сердце Марка сжалось тисками отчаяния, ему хотелось крикнуть: «Это был мой сын! Мой первенец!», но сидящий рядом Шон продолжал говорить:

– Какой же я злобный, жестокий старик! Помилуй меня, Боже, но ведь я даже исключил ее из завещания. Я отрекся от нее и теперь ненавижу себя за это. Поскорей бы доехать, мне надо поговорить с ней хотя бы еще раз. Прошу тебя, Господи, даруй мне такую возможность.

Впереди из кромешного мрака проступили очертания стальных конструкций, и низко нависшее брюхо неба распорола ослепительная молния. На мгновение в двухстах ярдах вниз по течению Марк увидел похожие на паутину ажурные переплеты железнодорожного моста, перекинутого через глубокое русло. Под ним скалистые берега с двух сторон обрывались почти отвесно вниз, где на глубине полутораста футов мчался вспучившийся коричневый поток Бабуинова ручья.

Марк притормозил, дважды выжал педаль сцепления и осторожно вырулил на автомобильный мост.

Вдруг из темноты с правой стороны дороги сверкнул ослепительный луч света, и Марк поднял руку, чтобы прикрыть глаза.

Из мрака, светя двумя яркими фарами, горящими, словно глаза злобного чудовища, выскочил огромный темный грузовик.

С неожиданной ясностью Марк понял, что на наклонном въезде на мост они попали в ловушку и обречены: слева только хрупкое ограждение из железных труб могло бы удержать их от падения, но чудовищная машина, которая мчится на них справа, непременно столкнется с ними, отшвырнет легонький «роллс-ройс», как детскую игрушку, на это ограждение и сломает его.

– Держитесь! – закричал он и рванул руль вправо, чтобы лоб в лоб встретить ревущее исполинское чудовище из стали, и ослепительный белый свет полоснул по его глазам.

Питер Боутс съехал с дороги под кроны сосен и заглушил двигатель своего «паккарда». В наступившей тишине было слышно, как беспокойно мечутся на ветру ветки сосен и с них со стуком падают на крышу автомобиля капли воды.

Питер закурил; когда он подносил к сигарете спичку, пальцы его дрожали. Он глубоко затянулся, подождал, когда табачный дым хоть немного его успокоит, и уставился прямо перед собой на ровную дорогу, ведущую в Грейт-Лонгвуд, имение Дирка Кортни.

Он понимал, что сейчас должен принять решение, от которого будет зависеть вся его дальнейшая жизнь. Но какое бы решение он ни принял, его жизнь уже изменилась и назад дороги нет.