Падение - [15]

— Да чего ты? Если стесняешься, пойдём в ванную? Ты ведь девственник, Слава! И я — девственница. Мы так и будем лузерами до конца школы? Чего ты, как дурак себя ведёшь? Я ведь тебя не заставляю себя любить или со мной встречаться. Просто избавимся от этого косяка и пойдём по своим дорожкам. Что ты думаешь, Лиза твоя не трахалась ни с кем? Что ты ей предложить сможешь, если только из порнухи об этом что-то знаешь?

Слава скинул её с себя. Пригнулся в кресле и сказал:

— Ты что, совсем охренела? Родя в больнице, а ты тут ноги раздвинуть решила? Ребята за стенкой, а ты мне предлагаешь трахнуться? Или в ванной лучше, ага? Да что с тобой не так? Протрезвей, возьми себя в руки! Я сильно сомневаюсь, что ты завтра, на трезвую голову, ещё раз мне это предложишь. Какая же ты тупая! Строишь из себя что-то, а сама ни хрена не понимаешь! Короче, чёрт с тобой, попытаюсь забыть о твоём шлюшьем поведении. Чего ты ныть начинаешь, — Слава взял её за подбородок, — мы друзья, и я не буду сейчас как мудак себя вести. Всё, забыли, поняла? Поняла?!

Оля кивнула, по её щекам текли слёзы. Слава бросился в прихожую, запрыгнул в свои кроссовки, крикнул на всю квартиру, чтобы за ним закрылись и, не прощаясь, ушёл за дверь.

— О, Покладов, привет! Уходишь уже?

— Здравствуйте, дядя Саша. Ага. До свидания!

— Чего, непотребствами поди какими занимались?

— Нет, дядя Саш. До свидания.

Отделавшись от Колиного отца, Слава выбежал во двор, но не остановился, а продолжил бежать и бежать, пока совсем не выдохся, так, что во рту появился неприятный привкус железа, а сердце бухало где-то у гортани.

* * *

К Жене он решил не ехать. На сегодня было чересчур много впечатлений, от которых он порядком подустал. Тяжело дыша, Слава сидел на заднем сиденье такси, борясь с желанием яростно стучать по свободному переднему креслу кулаком, сбивая казанки до крови.

На улице стемнело, когда он открывал дверь от дома. Чуть замешкавшись, оглянулся на дверь напротив. Ему стало интересно, что будет, если он сейчас нажмёт на звонок и позовёт Лизу. Застанет ли он вообще её дома?

В прихожей стоял полумрак. За закрытыми дверями кухни, сквозь щель внизу пробивался жёлтый свет. В остальных комнатах было темно.

Слава застал свою мать за обеденным столом в компании телевизора, работающего без звука, бутылки вина и наполовину пустого бокала. Она сидела в своей привычной домашней одежде: шортах и длинной рубашке. Очки сняла и держала в руке, задумчиво грызла кончик дужки. Смотрела в каком-то оцепенении на свой телефон, экран которого не горел.

— Мам. Я пришёл. Привет.

— Привет. Бери пиццу, в холодильнике есть сок. Как погулял?

— Да ничего, сойдёт. А ты что?

— Ничего.

— Нормально всё?

— Ага.

Её голос и весь её вид говорил об обратном. Слава мялся в нерешительности, не зная, что стоит сказать, и чего лучше не говорить. Ему показалось, что каждое неверное его движение легко может привести к разрушительному взрыву. Явно одним из детонаторов сейчас послужило бы слово «папа».

— Ну, я пойду переоденусь, руки вымою. Пораньше сегодня лечь хочу.

— Да, правильно. Приводи режим в порядок. — Её голос дрогнул и вдруг выдал в себе плаксивые интонации.

Слава посчитал за лучшее уйти и не накалять обстановку. Нарочито долго и тщательно мыл руки, словно они все были во въевшейся грязи. Так же медленно переодевался. Выключил телефон и поставил его на зарядку. Выждал ещё пару минут, просто сидя на диване и рассматривая коврик под ногами. В голове образ Лизы в школьном наряде сменялся дядей Пашей — отцом Роди, а потом появлялась Оля, тепло и мягкость её тела, которое он ощущал всей нижней половиной своего тела.

Слава устало потёр глаза и пошёл на кухню. Бутылка вина, бокал и телефон исчезли. Очки были на своём прежнем месте — на носу у матери. Телевизор обрёл звучание, по нему показывали какое-то ток-шоу. Мама Славы читала газету, спрятав за ней лицо. Слава наложил себе пару кусочков пиццы, налил стакан яблочного сока, ушёл в комнату. Быстро поел, вернулся, вымыл посуду. С часик поиграл на планшете, спасаясь от назойливых мыслей. Полчаса почитал книжку. Время приближалось к одиннадцати вечера.

Слава сходил в душ, почистил зубы, пожелал матери спокойной ночи и лёг в кровать.

Он хотел сразу погрузиться в глубокий, облегчающий и отвлекающий сон, но тут же образы в его голове приняли совсем не тот оборот. Кровь прилила вниз. В висках стучало, рот наполнялся слюной. Такие пьянящие и влекущие соблазнительные фантомы девичьего тела Лизы, а потом и Оли, которая была так близко к нему, заставляли его дрожать от пленительного желания. Слава не смог удержаться, опустил руки вниз и лишь после освобождения от зова плоти, наконец уснул здоровым и крепким сном, без сновидений.

Глава 3 «Помойка»

Сентябрь в этом году выдался промозглым. Редкий день проходил без дождя. Землю стремительно покрывал ковёр из грязных жёлтых листьев. По прогнозам погоды, зима нынче должна прийти рано, и задержаться надолго. Этим вестям сложно было радоваться.

Отец Славы всё чаще приходил домой поздно вечером и без особой охоты. Они ссорились с матерью, и их озлобленное шипение друг на друга порядком раздражало Славу. При нём они старательно делали вид, что всё хорошо. Как знать, возможно лет десять назад, Слава мог бы в это поверить. Но явно не в свои семнадцать лет.