Падение - [59]

Шрифт
Интервал

Лью не смотрела ей в глаза. Никто не смотрел.

Кэрри обернулась к Тео.

– Отвечай. Что такое второй протокол?

Тео не отвел взгляда, но и не ответил. Она видела, как подергиваются мышцы на его шее.

Кэрри все-таки была женой командира-ветерана, пилота, летавшего 11 сентября. Она понимала ситуацию, знала, какой будет реакция военных.

Знала. Но хотела услышать подтверждение.

Тео отвернулся к Лью – в его глазах горела обида из-за предательства.

Кэрри поняла.

– Вы не собьете самолет, – сказала она, повышая тон с каждым словом.

– Мэм, пусть это решают профессионалы. Мэм… – Лью жестом велела увести ее.

– Дайте ему шанс! – закричала Кэрри уже в истерике. Два агента с трудом оттаскивали ее в сторону. – Вы его не знаете! Он посадит самолет! Клянусь жизнью моих детей, он придумает, как его посадить!

Глава тридцать первая

Джо стояла возле кабины и оглядывала салон.

Бизнесмен в первом ряду – тот, что первым бросился за баллоном, – возился с маской. Он затянул ремешки и поправил ее, потом отодвинул от лица, вернул, сделал глубокий вдох – и округлил глаза от тревоги.

Сердце у Джо заколотилось. Их двенадцать минут истекли.

В маску все еще поступал кислород – и она почувствовала укол вины. Напомнила себе, что это стандартный протокол. Сначала наденьте маску на себя… Она сама повторяла это изо дня в день, на каждом инструктаже по технике безопасности. Даже сейчас вбивала в голову Папочке и Келли: «Вы двое знаете этот самолет и знаете, что делать в аварийной ситуации. Вы нужны пассажирам живыми». Джо понимала, что никому не поможет, если погибнет, но нельзя не устыдиться, когда у тебя есть средство спасения, а у пассажиров – нет.

– У меня сломалась маска, – с очевидной паникой в голосе сказал бизнесмен. – Я не чувствую кислорода.

– Сэр, – осторожно начала Джо. – Я думаю, что…

Она не услышала, как за ее спиной открылась дверь кабины. О второй атаке ей сообщил уже сам серебристый баллончик, пролетевший над ее головой в салон. Джо развернулась на каблуках, когда дверь захлопнулась.

Отвернувшись от кабины, она увидела, как баллончик в белом облаке дыма приземляется на пол и катится по проходу. Он преодолел переборку и был почти у крыла.

Джо замерла. Бежать за ним? Или оставаться на посту на случай, если появится еще один? Но тогда она…

Внезапный стук в хвостовой части эхом раздался даже здесь – по стене хлопнуло откидное сиденье. Через долю секунды в проходе появился Папочка, который уже несся к опасному предмету.

Женщина на месте у прохода расстегнула ремень и бросилась к окну, заблокировав выход соседям. Пассажиры на других рядах последовали ее примеру. Кто-то пнул баллончик – Папочка заметался, пытаясь его найти. Пассажиры вскакивали, когда цилиндр прокатывался у них под ногами, и вот спустя миг он снова появился – уже в воздухе: кто-то отбросил со своего ряда. Все торопились либо сбежать подальше от источника опасности, либо поскорее избавиться от него – и в этой суматохе из баллончика непрерывно сочилась белая отрава, заполняя собой замкнутое пространство салона, в который больше не подавался кислород.

Сердце Джо колотилось так, что стало больно. Она крутила головой, глядя то на Папочку, то на кабину, отчаянно желая помочь. «Оставайся на месте и охраняй, – твердила она себе. – Они и без тебя разберутся. Они справятся». Но стремление прийти на помощь пересиливало.

Бросив взгляд в конец салона, Джо увидела, что баллончик упал посреди прохода, прямо перед Папочкой. Тот с криком бросился на него, оттолкнувшись ногами от пола, и с шумом накрыл всем телом. Свернулся в клубок, обхватив руками лодыжки. Поток белого пара прекратился – Папочка зажал баллончик с ядом в неловкой позе эмбриона.

Папочка замер и что-то завопил – и ему тут же бросили сверток красной ткани. Джо показалось, это чья-то толстовка.

Папочка расстелил ее на полу перед собой, выпрямил ноги и как можно быстрее перекатился на нее. Джо хотелось кричать от радости. Она все поняла. Теперь баллончик зажат между телом и толстовкой. Хоть на спине болтался и мешал кислородный баллон, Папочка все же неуклюже просунул под себя руки, чтобы обернуть опасный предмет тканью. Джо видела, как при этом он изо всех сил вжимается в пол. «Правильно, – думала она с гордостью. – Задуши его».

Папочка блестяще сражался, но его движения становились все медленнее и медленнее, он явно терял координацию. Джо боролась с порывом ринуться к нему. Она понимала, что так действует яд. Папочке нужна помощь. Было слышно, как в дальней кухне Келли грохочет ящиками. Джо знала, что она ищет мешки для мусора, и молилась, чтобы она, блин, уже поторопилась.

Теперь баллончик был плотно закутан в толстовку, Папочка прижимал его к груди. С трудом пытался встать – пассажир на месте у прохода подхватил его под руку. С другой стороны то же самое сделала женщина, несмотря на свой непрекращающийся кашель. Крики и кашель уже заполнили весь салон.

«Твою мать, Келли, ну давай же. Папочке нужно…»

Когда Джо вспомнила, сердце ушло в пятки.

Кейтеринговая компания недовезла им мешки для мусора. Те немногие, что были, Джо собрала при первом нападении. В хвосте просто не осталось других. Все – у Джо и ее добровольцев.


Рекомендуем почитать
Время красивых людей

Вчера жители мирного Белграда пили кофе, обсуждали футбольные матчи и болтали с соседями по очереди в супермаркетах. Сегодня они готовы убивать друг друга: кто – за идею, а кто – за наживу. Разделенный рекой город оказывается в одночасье охвачен военным переворотом. Пока на одном берегу устанавливается жесткая диктатура, на другом свирепствуют мародеры и вооруженные банды. Пятеро незнакомцев объединяются, чтобы выжить в челюстях гражданской войны и пробраться туда, где, по слухам, есть безопасный коридор.


Напев Чанакьи

Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.


Дом у озера

Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.


Проклятье Камино-Муэрто

«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».


Шаровая молния

Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.


Притча о ревности. Сценарий короткометражки

Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.