Падение - [57]
– Слово… – сказал он. – Там, откуда я родом, есть поговорка: «Нет друзей, кроме гор». Знаешь, что это значит?
– Не знаю, – медленно ответил Тео. – Но, может, сложишь оружие и расскажешь?
Террорист рассмеялся. Пробормотал что-то себе под нос.
– Прошу прощения? – переспросил Тео.
– Я понимаю, почему вы это делаете, но это же ничего не оправдывает! – прокричал он в гневе. Он повторял это снова и снова – до хрипоты. Слезы переполнили глаза и хлынули по щекам.
Тео не ответил. Никто не ответил.
Подозреваемый взглянул на агентов, потом на свой жилет, на оружие в руке. Он как будто впервые осознал, где находится и что происходит. На лице промелькнуло раскаяние, но всего на миг, после чего его настроение снова резко сменилось, будто он что-то вспомнил. Опять рассмеялся, но уже не так маниакально. Скорее, тихо, недоверчиво.
– Столько всего случилось, а выбор все равно делать мне.
Он нахмурился, оценивая ситуацию. Потом, чему-то удивляясь, вздохнул. Поднял глаза к звездам, аккуратно приложил ствол к подбородку и спустил курок.
Глава двадцать девятая
Пилоты слышали суету и шум в фургоне, но ничего не видели: камера телефона по-прежнему показывала только потолок.
– Мэм. Вы не ранены? Дети не ранены? – прозвучал голос. Над камерой кто-то прошел.
– Мы в порядке, – сказала Кэрри. – Все целы.
Вдруг камера дрогнула, и ее залило светом – телефон кто-то поднял. В кадре появилась женщина, ее мрачная и торжественная улыбка заняла весь экран.
– Капитан Хоффман? Сэр, я Мишель Лью из ФБР. Ваша семья…
Издали слабо послышался выстрел – она осеклась, Билл дернулся.
Камера резко опустилась: Лью бросилась узнавать, что произошло. Началась суматоха, перед камерой замелькали ботинки. По скрипящей рации заговорил задыхающийся голос:
– Подозреваемый мертв. Самоубийство.
Камера сдвинулась, в кадр вернулось просиявшее лицо женщины.
– Это официально! Он мертв, сэр. Все кончено.
Она тяжело выдохнула в камеру, но тут присмотрелась к кабине – и ее улыбка исчезла.
– Это пистолет? – спросила она.
– Выключай! – истошно завопил Бен. – Выключай!
Последнее, что услышал Билл, захлопывая крышку ноутбука и обрывая вызов, – как Кэрри кричит его имя.
Он не шелохнулся. Он все еще чувствовал, что к виску приставлен пистолет. Но не обращал на него внимания, пока по телу разливалось тепло.
Семья в безопасности.
Он медленно повернулся к Бену.
Отсутствующее лицо Бена ничего не выдавало. Из опустошенных глаз, вперившихся в закрытый ноутбук, лились слезы. Его лучший друг мертв. Теперь он один на всем свете. Бен словно шагнул из прежнего себя во что-то совершенно новое. Парадигма сдвинулась – и Билл боялся того, что за этим последует.
Ему не хотелось заговаривать первым – сейчас нужно было вести себя аккуратно. Семья, может, и спасена, но ствол пистолета над его ухом подсказывал, что это еще далеко не конец истории. Ему все еще предстоит посадить самолет.
Не отрывая глаз от компьютера, Бен наконец заговорил.
– У действий есть последствия, Билл. Мы тебя предупреждали…
Он замолчал, наклонился вправо. Билл услышал, как за креслом расстегнулась молния. Второй пилот порылся в своей сумке, потом повернулся обратно.
Билл смотрел на его руку и чувствовал, как от резкого вдоха раздуваются его ноздри. Новый баллончик.
Он лишился дара речи. Наконец нашел всего одно слово:
– Нет.
Бен придвинулся. Ствол почти уперся Биллу в лоб.
– Нет? – переспросил Бен. – Все «нет» мы уже проехали.
– Я не буду травить их еще раз. Мы так не договаривались.
– Мы не договаривались, что ты все расскажешь экипажу. Или ФБР. Или что убьешь моего лучшего друга. Мы предупреждали: у действий есть последствия. Теперь бери и расплачивайся за свои ошибки.
Билл отстранился от баллончика и пистолета. Поднял руки.
– Я ни за что…
Бен расстегнул ремень. Переступив через центральную панель, навис над командиром и приставил к его лбу трясущийся ствол.
Билл чувствовал, как затряслись и его руки. У Бена было преимущество – пистолет. А Биллу нужно остаться в живых, потому что Бен обязательно разобьет самолет.
– Ладно, – прошептал Билл. – Ладно.
Он медленно потянулся за баллончиком.
Бен отодвинулся и убрал пистолет.
Билл метнулся вверх и схватил Бена за запястье. Вывернул его со всей силы – действовать в сидячем положении было неудобно. Бен вскрикнул, палец соскочил с курка – но пистолет он не уронил.
Не выпуская запястье, Билл продолжал крутить руку.
Бен врезал ему по голове свободной рукой – баллончиком. Каждый новый раз, когда кулак обрушивался на Билла, внутри баллончика звенел стальной шарик. Кабину заполнили звуки удара металла о металл и плоти – о плоть.
Билл тянул запястье Бена на себя и тут же с еще большей силой отталкивал, с каждым разом чувствуя, как ослабевает хватка противника. Еще чуть-чуть…
Бен приложил ему баллончиком по виску.
От боли закружилась голова, но руки так и не выпустили запястье.
Бен ударил баллончиком в то же место.
Теперь перед глазами все потемнело. Оглушенный и дезориентированный, Билл поддался инстинкту самосохранения и поднял руки, чтобы защитить голову. Бен, освободившись, от неожиданности пошатнулся назад.
Билл выругался и попытался на ощупь найти Бена. Зрение вернулось, но перед глазами все плыло.
Вчера жители мирного Белграда пили кофе, обсуждали футбольные матчи и болтали с соседями по очереди в супермаркетах. Сегодня они готовы убивать друг друга: кто – за идею, а кто – за наживу. Разделенный рекой город оказывается в одночасье охвачен военным переворотом. Пока на одном берегу устанавливается жесткая диктатура, на другом свирепствуют мародеры и вооруженные банды. Пятеро незнакомцев объединяются, чтобы выжить в челюстях гражданской войны и пробраться туда, где, по слухам, есть безопасный коридор.
Это 340 год до нашей эры. Преследуемый, преследуемый юноша-брамин клянется отомстить за ужасное убийство своего любимого отца. Холодный, расчетливый, жестокий и вооруженный полным отсутствием общепринятой морали, он становится самым могущественным политическим стратегом в Бхарате и преуспевает в объединении разоренной страны против вторжения армии этого полубога, Александра Великого. Столкнув слабые стороны обеих сил друг с другом, он одерживает злую и удивительную победу и успешно устанавливает Чандрагупту на трон могущественной империи Маурьев.
Пожилая Марта Бекетт — пленница в собственном доме, и так продолжается с тех пор, как ее старший брат исчез, когда ему было всего девять лет. Играя в прятки, он спустился в подвал и больше не вернулся. И теперь Марта поклялась защищать всех, кто еще жив, от зла, скрывающегося под половицами. Но что бы это ни было, оно проснулось — и снова хочет есть... Когда Марта обращается за помощью в полицию, Энни Грэм первой откликается на ее просьбу. Сейчас Энни Эшворт счастлива в браке с коллегой-полицейским Уиллом, у нее шикарный дом и любимая работа.
«Они услышали это! Звук! …От этого звука выворачивало и кровь стыла в жилах. Откуда-то из глубины комплекса, а может, из храма или даже из-под земли, неизвестной, невидимой, раздался звук, или точнее сказать, нечто, похожее на заунывный вой сирены, а может, выло какое-нибудь животное… Этот крик, эхом раздавшийся среди руин, был подобен вою голодного волка или койота: сначала шли низкие ноты, потом повыше; это походило на определенную мелодию, скорее даже погребальную песнь…».
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Logline Однажды Виталик знакомится с девушкой, — у вырытой могилы, прямо в момент похорон, и данная кадриль раскручивает цепочку абсурдно-комедийных ситуаций, где лейтмотивом выступает ревность, и кто именно ревнует — вопрос открытый до финала…Жанр: мистическая трагикомедия, чёрный фарс.