Падение - [45]

Все кивнули.

– Не снимайте маски, понятно? Если придется снять, задержите дыхание. Потом тут же наденьте. Мы работаем в команде. Никому нельзя оставаться без маски надолго.

Пассажиры согласно забормотали и придвинулись ближе к ней, готовые слушать дальше. Они так хотели помочь, так рвались в бой – но что, если среди них есть помощник террориста? Что, если она только что раскрыла все карты тому, кого они боялись? Джо оглядела свою команду и поняла: на такой мрачный случай у нее плана нет.

– Вопросы?

Глава двадцать третья

В наушнике Тео раздался треск.

– Вы сейчас не поверите, – послышался голос из фургона связи. – Нам только что сообщили, что капитан Хоффман переговаривается с ATC. Тайно. Морзянкой.

Билл передал, что его семья находится в припаркованной машине. Достаточно большой, чтобы все уместились сзади. Точное место ему неизвестно, но они где-то неподалеку от LAX[17].

– Он сказал, что они выглядывают в заднее окно – смотрят, как взлетают самолеты.

Закончив с добровольцами, Джо собрала оставшиеся пустые чашки в первом классе и ушла на кухню, по пути бросив взгляд в эконом-класс. Келли с Большим Папочкой почти закончили обход пассажиров. Джо следила за ними краем глаза, пока инструктировала свою команду, и удивилась, как быстро управились ее коллеги.

Чаще всего от пассажиров трудно добиться послушания. Они не любят, когда им указывают. Но сегодня, похоже, Келли и Большому Папочке не пришлось никому вправлять мозги. После многих лет работы Джо наконец поняла, почему пассажиры часто возражают против таких незначительных просьб, как убрать сумку под сиденье или поднять спинку кресла, или почему не смотрят демонстрацию правил безопасности. Ровно потому же они не говорили то, что хотели сказать, не делали то, что хотели сделать, и не становились теми, кем хотели стать. Ведь всегда можно отложить на завтра. На другой раз. На потом. А теперь все запоздало осознали, что «завтра» им не гарантировано. Теперь они с готовностью, даже с отчаянием делали все, что им скажут, лишь бы выиграть побольше времени.

Джо поставила посуду в тележку для напитков. Маски выпущены, ее команда проинструктирована, салон подчиняется, на кухне все на своих местах. Подготовка была почти завершена, и Джо взглянула на пассажиров, на этих сроднившихся незнакомцев, спрашивая себя, что экипаж мог упустить, – как вдруг почувствовала подступившие слезы.

Может, потому, что время было на исходе. А может, потому, что на глаза попался мужчина, который ни с того ни с сего сказал пожилой соседке, что во время эвакуации ни за что ее не бросит. А может, потому, что увидела, как подростка – уже достаточного взрослого, чтобы не считаться несовершеннолетним без сопровождения, но все-таки впервые летящего в одиночку, – успокаивает и утешает чужая семья, сидящая через проход. Джо наблюдала, как развеивается его юношеская гордыня и он позволяет себе опереться на уверенность, которую может дать только родитель. А может, потому, что она увидела, как незнакомцы берутся за руки и молятся вместе.

Души на борту стали семьей – совершенной, насколько это вообще возможно. Недолгая жизнь этой семьи подходила к концу, и они встречали смерть вместе.

Джо так и подмывало взять самолет в руки, как игрушку, тепло поцеловать и поставить на полочку. В безопасность. Она так гордилась этими людьми, так гордилась тем, что в этом хоре звучал и ее голос. Может, она вместе с двумя бортпроводниками играла совсем другую роль, но все они в одной лодке.

Над головой с тихим двухтональным сигналом загорелся зеленый свет. Джо подняла трубку телефона внутренней связи.

– Вы обошли пассажиров? – спросила она.

– Да, мэм, – ответил на другом конце Папочка.

– Всех проинструктировали?

Папочка подтвердил.

– И с тебя пять долларов, – добавил он.

– Да ладно. Кто?

– Пара в тринадцатом ряду. Посмотри в проход.

Джо обернулась и подавила смешок. И в самом деле, в проходе стояла пара средних лет и с трудом пыталась выбраться из надутых спасжилетов.

– Ох, молодцы какие, – сказала Джо и рассмеялась, на самом деле особо не удивившись.

Самолет слегка тряхнуло. Это напомнило об опасности.

– Ладно, – сказала Джо. – Сперва наденьте маски сами, потом скажите надеть пассажирам. Вы с Келли отправляйтесь назад, на свои места, готовьтесь к посадке. Все понял?

– Но…

– Посадка может быть жесткой, – перебила она. – И сейчас еще не хватало, чтобы вас носило по салону. Да и здесь вы мне не нужны. У меня есть добровольцы, мы справимся. Но вы двое знаете этот самолет и знаете, что делать в аварийной ситуации. Вы нужны пассажирам живыми. Все ясно?

Папочка вздохнул.

– Ясно-то ясно. Но для протокола: мне не нравится, что ты там одна с этим мужиком.

Джо взглянула на Йосипа. Ей и самой это не нравилось. Он был выше ее чуть ли не на метр.

– Я не одна, – ответила она, стараясь говорить уверенней, чем себя чувствовала. – Если он что-нибудь выкинет, у меня тут целый самолет подмоги. С нами пассажиры, не забыл?

Папочка согласно буркнул. Слова Джо его явно не убедили – как и ее. Но оба знали, что другого выбора у них нет.

Повесив трубку, Джо открыла первую багажную полку слева и освободила от креплений свой кислородный баллон. Протянула ремешок через голову – баллон лег наискосок. Вынула из мешочка желтую маску, повернула клапан против часовой стрелки – пока в окошке на горлышке баллона не появилась цифра «4». Пальцем проверила, поступает ли под маску кислород, принюхалась. Запаха нет. Надев маску, туго затянула ремешки – в переносицу врезался пластик. Неуклюже перекинула баллон на спину. Посмотрела в хвост самолета: Папочка и Келли проделывали то же самое.