Падение - [30]

– И все же, – сказала Лью, – мы их не спасли. Теперь у нас на руках погибшая семья и пилот, о состоянии которого мы можем только догадываться. Плюс мертвый гражданский, вообще не имеющий к этому никакого отношения. Его опознали, связались с родственниками?

Один агент ушел этим заниматься. Лью вздохнула и провела рукой по лицу.

– Тео, пиши своей тете. Я хочу знать, что там происходит. Мне нужно знать, слышал ли пилот о семье. И мне нужно знать, что он теперь намерен предпринять.

Тео кивнул, достал телефон.

– Пусть «Браво», «Чарли» и штаб уезжают, – продолжила она. – Наше присутствие выглядит подозрительно, нужно по возможности избегать вопросов. Соберитесь где-нибудь неподалеку на случай, если придется выдвигаться. Главное – не попадайтесь в кадр.

Она помолчала, глядя на дом.

– Теперь, когда семья погибла, мы не знаем, что нас ждет. Наверное, это уже дело для FAA, Нацбеза, Управления воздушным движением и ФБР Восточного побережья. Но предстоит собрать еще много деталей, и мы ни в чем не можем быть уверены.

Лью достала телефон, и Тео проследил за ней краем глаза. На кнопки она нажимала нерешительно. Он знал, что она собирается звонить на восток. Чтобы сообщить: ее операция провалена. Семья погибла, угроза не устранена. Он знал, что после этого звонка начнется эвакуация самых важных и символических органов управления страной. Представителей власти укроют, гражданским придется бежать. Столицу охватят смятение и ужас – и ответственность ляжет на нее.

Теперь Тео понимал, почему она так злилась в офисе. Какой бы оборот ни приняло дело, все ложилось на нее.

Подошел начальник пожарных, и Лью перестала набирать номер. Убрала телефон, на время расслабила плечи.

Пожарный снял каску, вытер лоб. С его лица на костюм капал пот.

– Потушим в течение часа.

Лью поблагодарила его.

– Когда мы сможем зайти, чтобы забрать тела?

Он склонил голову набок.

– Тела?

– Тела. Для опознания.

Он непонимающе сощурился.

– Единственная жертва – человек на крыльце. Других человеческих останков не обнаружено, мэм. В доме было пусто.

Глава тринадцатая

Горизонт на востоке сиял глубоким сапфировым оттенком, насыщенный синий свет гас, пока солнце сползало позади самолета. Окна кабины словно выходили на спокойную гладь озера – звезды, отражения городских огней внизу.

Чувствуя себя вдали от всех, Билл прислушивался к пустому эфиру в наушниках. Ничего.

Бен озадаченно огляделся.

– А что это щелкает?

Билл пришел в себя. Они молча уставились друг на друга.

– А, прости. – Билл поднял шариковую ручку. Щелкнул пару раз. – Нервный тик. Жену доводит до белого каления.

Бен усмехнулся и вернулся к своему планшету.

Билл посмотрел на компьютер, потом на телефон. Он уже сбился со счета, сколько раз так делал. Все еще ни слова от семьи. И тут телефон загорелся – сообщение.

Сообщение от контакта «Гэри Робинсон».

Билл расслабил плечи и выдохнул. Плевать, что там нужно соседу. Он даже не стал смотреть.

Глянув на часы, Билл решил сыграть в одну игру.

Ее придумала Кэрри, когда они только начали встречаться и она еще жила в Чикаго. Кэрри говорила, что, когда они вместе, мир великолепен. Но когда он уходит в рейс, она падает духом. Представляет, сколько часовых поясов их разделяет, и от этого кажется, что Билл еще дальше. И тогда она придумала игру: фокусировалась не на том, который у него час, а где он или что делает. Циферблат говорил – восемь вечера, но она размышляла: «Время ужина. Видимо, он где-то над Скалистыми горами. Сегодня полнолуние, снег в горах наверняка так и сияет». И тогда почему-то уже не казалось, что Билл далеко.

Билл считал это глупостями. У него так же сильно доминировало левое полушарие мозга, как у нее – правое, поэтому он не мог заставить себя поверить в такое ловкое переосмысление порядка вещей. Впрочем, до чего только не доводит одиночество – и вот однажды поздно ночью в Гонолулу Биллу не спалось. Кэрри – в четырех часах от него. У нее было уже семь утра. Он представил, как она потягивается в постели в той старой и безразмерной спортивной футболке с логотипом университета Индиана Уэслиан, в которой она обычно спала. Он знал, что она встанет и тут же заварит кофе под музыку радио NPR. Выберет розовую кружку с надписью курсивом «О-ля-ля!» под изображением Эйфелевой башни. Ее любимая. Только сливки, без сахара.

Перевернувшись на бок, он обнял подушку и задремал.

С тех пор и он увлекся этой игрой.

Билл глянул на часы. В Лос-Анджелесе 17:37. Кэрри в это время должна…

Он словно таращился на чистый лист бумаги. Не получалось вообразить, что делает Кэрри, и с каждой попыткой мысли возвращались к ее мучительному крику во время пытки в их же собственном доме. Он закрыл глаза, поискал где-то во тьме мир, где этого не происходит. Мир, где он отказался от рейса, выбрал роль отца и мужа, а не пилота. Мир, где его семья просто живет своей жизнью.

В горле встал комок, когда он вспомнил.

В Лос-Анджелесе 17:37. Они должны были быть на бейсбольном матче Скотта.

Телефон засветился. Сообщение от контакта «Пэт Беркетт». Билл нахмурился. Другая соседка? Почему…

Он спешно открыл сообщения.

Эй друг ты в рейсе? Был дома? Ты скажи если могу помочь