Падение Небесного города - [44]

— Не знаю. У меня очень много вопросов.

— И у меня, — она отдала мне ленту, когда я закончил плести.

Я завязал ее огненные волосы и направился в обсерваторию к бассейну-выходу.

Незнакомцы все еще прибывали и одевались.

— Как добраться наверх, не используя бесконечные ступеньки?

Один из ученых махнул на широкую дверь, выходящую на большую платформу. Женщина с фиолетовыми глазами присоединилась к нам.

— Синн Праймус, ты найдешь мою Иветту?

— Я найду матушку и узнаю, можно ли привести Иветту. Я ее еще не видел.

— Ты ведь помог ей?

Я пожал плечами. Ее чуть не убили во время побега, мы чуть не разбились. Потом жуки. Виноват, впрочем, не всегда был я. Джошуа тоже, но я чувствовал ответственность. Из-за меня побег состоялся раньше.

— Мы пытались.

Она посмотрела на комнату за нами.

— Я пойду с вами.

Я нахмурился.

— Не знаю, что на это скажут протоколы охраны.

Она одарила меня тяжелым взглядом.

— Нет никаких протоколов.

Да, но она не была из тех, кто нужен Рукам. Страх бился во мне. Я не вернусь к Никс.

А голос в голове зашептал: «Беги. Иди ко мне».

Нет! Я стиснул зубы и уставился на женщину перед собой.

— Вы здесь, чтобы убить меня?

Она качнула головой. Волосы ее высыхали, и свет поблескивал на них, отмечая цвет темного красного вина, а не черный, как я сначала подумал.

— Меня послали найти тебя и отдать Варику.

— И вы это сделаете? — спросил я, схватившись на металлическую решетку, чтобы поднять ее и пройти на платформу. Я боролся всеми силами с голосом, с желанием услышать план Варика, узнать, как я вернусь к своей королеве.

Она не моя королева!

Женщина пронзала меня взглядом.

— Если бы я хотела, мы бы сейчас были не здесь.

Я вскинул брови.

— Простите на недоверие, но откуда мне знать, что вы не играете, чтобы забрать дочь? Как мне поверить, что вы не нападете, получив ее?

Взгляд ее смягчился.

— Ты слишком долго был с Руками, — она теперь смотрела вперед. — Это их методы. Не наши.

Решетка со скрежетом поднялась. К нам присоединился один из ученых и двое людей этой женщины. Ученый открыл дверцу кабинета управления, нажал несколько кнопок и два рычага. Он закрыл дверцу, платформа поехала вверх.

Поднимались мы медленно, но все же добрались до вершины. Решетка поднялась, мы вышли в комнату, которую даже комнатой нельзя было назвать. Потолок был кожей летаран, ряды колонн достигали его, но не имели смысла, хотя были соединены арками.

Матушка и маленький совет старейшин были слева. Я повел всех. Я хотел услышать историю женщины с фиолетовыми глазами. Хотел понять ее цель, результат, который она ждет. И хотел узнать, как она выжила.

Я ошибся, что маму Иветты убили, как случилось с Кали и Джошуа, Хаджи и многими другими? Как было с моим отцом?

Матушка сидела на стуле с низкой спинкой, сцепив руки. Она склонилась к моему брату. Макото, и он шепнул ей что-то. Она увидела женщину рядом со мной, встала на ноги, и шелк зашелестел вокруг нее.

— Сабина, — сказала она на йетянском. — Рада тебя видеть.

Быстро принесли еще стулья. Сабина схватила мою матушку за руки, прижалась щекой к одной ее щеке, потом к другой.

— Хотелось бы видеться в спокойное время.

Темные глаза матушки посмотрели на другую женщину.

— Присоединяйтесь.

Сабина опустилась на стул рядом с матушкой.

— Вы видели мою Иветту?

Матушка кивнула, вернулась в кресло и подняла руку.

— Мы ее ищем. Последний раз ее видели с другом Синна-шу, Хаджи.

Сабина покачала головой, волосы рассыпались по плечам.

— Я не знаю ничего о нем.

Я открыл рот, но от взгляда матери закрыл его снова. Макото глубоко вдохнул, глаза его при виде меня расширились. Он сцепил руки за спиной, переминаясь с ноги на ногу. Черные волосы его были стянуты в узел на макушке, от этого его миндалевидные голубые глаза сильнее выделялись на круглом лице, тело крепко обхватывала синяя туника.

Я уставился на матушку. Мне нужно было задать вопросы. Я не мог этого сделать, если не получу голос в кругу собравшихся. Он улыбнулся и зашептал на ухо матушке.

Она махнула ему и указала мне сесть на его место.

Мне принесли стул, и я устроился в нем, вокруг оказались старейшины.

— Рад тебя видеть, Синн, — шепнул мне брат. — Никаких обид. Не люблю совет. Наслаждайся, братец.

Я хлопнул его по плечу, он сидел слева. Кили встала за моей спиной. Матушка посмотрела на меня, а потом на Кили. Я видел их обмен взглядами, Кили было неловко, но она это скрывала. Руки ее вцепились в шелк одеяния.

Все уселись, и матушка подняла руку. Вперед вышел мужчина в черной форме и поклонился ей.

— Принесете кресло для главы Семьи Бахрейн? — мужчина исчез и вернулся со стулом. — И для главы Семьи Эль-Асим.

Еще поклон. Еще стул.

Она кивнула мне, темные глаза блестели гордостью. Это проверка. Но я не обратил внимания. У меня был голос.

Мы с Кили сели справа от матушки, Сабина была слева, остальные довершали круг.

— У нас ведь есть еще и глава Умиры?

Я облизнул губы. Хаджи признает себя главой Семьи? Признают ли его в Семье главой?

Решетка поднялась, принесли еще стулья и поставили между Кили и следующей женщиной. Хаджи и Иветта вышли с платформы в комнату. Они нервничали, пока шли к нам. Матушка тут же обратилась к ним: