Падение Небесного города - [23]

Например?

Я огляделся и нашел веревку, которой привязали к месту груз. Подойдет. Пол самолета поменял угол наклона. Он так резко пошел вниз, что мы едва не ударились о потолок.

Мы падали с края города.

Мы выровнялись.

Мы с Хаджи победно улыбнулись.

И тут голову пронзила боль. Я упал на пол, скорчившись, рот открылся в крике. Я прижимался к стене, пытаясь совладать с болью.

И голос пробился сквозь эту агонию.

«Ты мой, Праймус. Клянись в этом».

И я клялся.

Глава 11 Милая грязь

Пальцы впились в кожу головы, пытаясь прогнать боль, взрывающуюся внутри. Ничего не помогало. Они, наверное, меня спрашивали. Уверен. Но не знаю. От боли заложило уши.

Я должен покинуть самолет. Пальцы искали кнопку двери.

Что-то ударило меня по пальцам.

Я взревел. Пар исходил от меня волнами. Металл подо мной начал плавиться.

Кто-то ударил меня кулаком по лицу. Крики.

От мысли, что нужно уйти, боль чуть утихла. Но и это радовало. Я должен вернуться.

Кабина пилота. Нужно пробраться туда и развернуть самолет.

Я побежал туда.

Джошуа ждал у двери со сковородкой.

От нее голова снова заболела. Я рухнул на пол, корчась. Я должен вернуться!

— Что с ним такое?

Я едва понимал, что слышу. Глаза ничего не видели.

— Это странно, — Кили.

Я повернулся к ней и проревел сквозь боль, не в силах говорить нормально. Я. Должен. Вернуться!

— Его принудили, — Джошуа.

— Принудили? — Иветта. — И как это понимать.

— А я-то думал, почему за нами не гонятся. Теперь понимаю, — шорох. — Никс думает, что он вернется. Куда бы мы его ни увезли.

— И что делать? — Кили.

— Я знал такого, — Джошуа. — Ему станет лучше, если он будет знать, что вернется к ней.

Нет. Я не хотел. Я хотел сбежать. Выбраться оттуда.

Меня толкнули на пол.

— Не бойся. Я знаю. Мы тебя заберем. Обещаю.

Я расслабился, боль отступала.

— Джош, — сказала Кили. — Ты ведь не серьезно.

— О, еще как, — его голос утих. — И я уверен, что он и станет тем, кто убьет эту кровавую заразу.

Я фыркнул, покачиваясь от боли из-за удара.

— Джош.

Я начал различать силуэты людей. Джошуа повернулся ко мне и размыто улыбнулся.

— Фантастика, — сказала Иветта, уперев руку в бок. — Я сбежала, но в любой миг меня могут поймать, бросить в темницу, а то и убить, как всю Семью. Высадите меня в ближайшем городе.

— Вообще-то, — сказал Джошуа, опускаясь рядом со мной с веревкой в руках, — сначала нужно понять, как эту штуку посадить.

— И мы не вернемся сейчас? — спросил я едва слышным шепотом. Звуки становились громче, оглушая.

Он связал мои руки.

— Не сейчас, но ты…

Голову словно сжали. Я упал и выгнулся, пытаясь прекратить…

Ладони обхватили мое лицо. Слова доносились криками, но я ничего не понимал. Кто-то был рядом с моим лицом. Я чувствовал дыхание от слов подбородком.

— …вернуться.

Ослабло.

— Мы вернемся.

Спокойствие.

— Ты снова увидишь Никс.

Дыхание. Свет вернулся. Тень его головы накрывала мое лицо. Пальцы впивались в мою голову.

— Мы вернемся.

Я закрыл глаза, обессиленный.

— Останови.

— Послушай меня. Мы не можем приземлиться в Небесном городе. Мы слишком тяжелые, и у нас нет шасси.

— Куда тогда? — задыхался я. Ничего не видно. Темнота и силуэт.

— Не знаю, но я подумаю. Нужно мягкое место.

— Вода.

— Нет, о воду разобьемся. Синн, не сдавайся. Я постараюсь тебя вернуть.

— Не хочу.

Он коснулся моей шеи, а потом отпустил.

— Знаю, — он связал и мои ноги.

— Зачем веревки? — Иветта. — Он же не сбежит.

— Ты будешь удивлена тому, на что способно сознание. Я видел, как большой и белый отгрыз себе лапу, попав в капкан.

— Большой и белый?

— Медведь, — Кили.

— Никогда не видела.

— Может, если мы все-таки сбежим, увидишь.

— Хадж, — было больно говорить. Я слишком устал. Голова болела, а казалось, что я выполнил изнурительную работу.

Кто-то опустился рядом со мной на колени. Пахло домом. Воздух, дерево, веревки, медузы.

— Да, Синн.

Я закрыл глаза и вжался в пол.

— Прости.

Он помолчал немного.

— И ты меня.

Все исчезли, что меня даже обрадовало. И рева двигателей хватало, чтобы оглушать меня. Я повторял себе, что мы вернемся, и боль утихала понемногу, пока не осталась лишь пульсация в районе глаз и сзади шеи.

Я раскрылся миру вокруг меня, искал голоса друзей, людей, что управляли моей судьбой.

Двигатели. Было сложно что-то слышать за ними, но после жизни в Небесном городе это было возможно. Этот город был самым шумным в моей жизни.

Треск. Я сосредоточился на нем. Он доносился не постоянно. И был в нем какой-то ритм. Нужно выждать. Вот. Один, два, и дважды по три.

Радио.

Я сглотнул и прислушался.

Что-то задрожало. От шума я стиснул зубы. Метал по металлу. Я не понимал, зачем строить такой тяжелый и громкий корабль. Это бессмысленно.

Я отвлекся от этого.

Вот.

Слово.

Я придвинулся ближе.

Еще два слова.

— …песок… жирафы…

Это бред.

Глаза были слишком чувствительными к свету, но если не открывать их широко, было не так и больно. Я увидел дверь в кабину пилота. И медленно пополз в ее сторону. Резкие движения до добра не доведут.

— Не знаю, куда еще нас приземлить, — Джошуа.

— Сафара — худшее место из всех возможных, — Хаджи.

— Это еще почему? — Иветта.

— Тебя сложно понять. Он вообще говорит на ханди?

— Хватит уже, — Кили.

Тишина.

— Есть идеи лучше? — спросил Джошуа тихим голосом.