Падение «Морского короля» - [68]

Шрифт
Интервал

— Почему бы нам не п-п-п-инаться ногами, чтобы поддерживать кровообращение? — предложил Алекс, его слова были невнятны.

— Это п-п-п-лохая идея, — сказал Джеймс, заикаясь от холода. — Это только рассеет теплую воду из нашей одежды.

— Да, Джеймс п-п-п-рав, — сказал я. — Отвали, Алекс, и держи свои и-и-и-деи при себе.

— Отвали ты, ш-ш-шляпа, — выдохнул Алекс. — Я только пытаюсь п-п-п-мочь.

Если бы ситуация не была такой отчаянной, мы возможно, посмеялись бы. Мы должны были держать руки и ноги плотно прижатыми к телу, чтобы свести к минимуму воздействие на его поверхность и предотвратить потерю любого скопления слегка теплой воды. Джеймс предложил лучшее решение.

— Дайте р-р-ракету, — сказал он одному из пилотов.

Пилот нащупал тюк на борту шлюпки и вытащил маленький красный пистолет. Он неловко попытался зарядить его и уронил пистолет в воду.

— Черт возьми, чувак, — выругался Крис.

Пилот выудил ракетницу из моря, и замерзающими пальцами зарядил патрон. Захлопнув ее, он вытянул ее над головой и нажал на спусковой крючок. Ничего не произошло. Был заряжен еще один патрон, и снова ничего не произошло.

— Черт возьми!

Снова проклятия, на этот раз от большего количества людей и с большей остротой.

Пилот зарядил в третий раз. Раздался короткий, низкий хлопок и ракета Верри по дуге ушла в темноту, оставляя за собой поднимающийся красный след. Мы наблюдали, как она, казалось, зависла на мгновение, а затем вспыхнула ярче, превратившись в светящуюся звезду, начав сгорать в черноте неба.

Не было видно горизонта, и мы не могли видеть никаких кораблей; тот, который я видел изнутри вертолета, исчез. Может быть, его скрывали волны? Может быть, нас отнесло? Может быть, нас потеряли? Я начал задаваться вопросом, идет ли кто-нибудь, когда уловил безошибочно узнаваемый звук вертолета «Си Кинг», низко летящего над волнами. Мрачные мысли были рассеяны всплеском адреналина.

Вертолет низко прошел прямо над нами, но не остановился. Один из выживших, не имевших право на ношение нашивки, закричал:

— Вернись, вернись, не оставляй нас!

Но замереть прямо над нашей позицией в темноте было невозможным вариантом. Вместе с пилотами упавшего «Си Кинга» мы подбодрили потрясенного человека. Мы объяснили ему, что нас заметили, и что поисково-спасательный вертолет вернется за нами. Прошла минута, прежде чем он вернулся. Зависнув над нами, он спустил вниз трос лебедки. Одного из парней без нашивки подняли на лебедке первым. Фалинь с лодки все еще был прикреплен к одному из его запястий, когда он поднимался к вертолету, так что надувную лодку выдернуло из воды, когда он поднимался наверх, что вызвало момент фарса. Остальных из нас потянуло вверх, как жалкую цепляющуюся человеческую массу, пока фалинь не лопнул, и не сбросил нас с неэлегантным шлепком обратно в воду.

— Гребанные дерьмошляпы! — закричал Алекс, ударившись о воду, и это стало бы неблагоприятным началом нашего спасения, если бы не своевременное прибытие полужесткой надувной шлюпки с «Бриллианта».

Я был первым, кого они вытащили из воды. Сильные, уверенные руки подняли меня, и перебросили через борт большой двенадцатиместной шлюпки. Я слышал, как команда говорила мне:

— Окей, приятель, мы тебя поймали, с тобой все будет в порядке. Просто держитесь, и мы доставим вас обратно на корабль.

До этого момента я был в полном сознании, но как только я приземлился на дно лодки, клубком замерзших конечностей, я сразу же потерял сознание. Из нас семерых, найденных шлюпкой, каждый второй человек также потерял сознание в момент их спасения. Это была естественная реакция на крайнее переохлаждение, когда разум и тело, наконец, поддаются холоду. Еще десять минут в море, и мы бы начали умирать. Однако мы еще не выбрались из леса.

В конце концов, выживаемость при сильном переохлаждении, зависит от того, насколько быстро вы можете согреть пострадавшего, а время имеет значение. Ощущение срочности возвращения нас на корабль и начала процесса согревания не ускользнуло от рулевого, который открыл дроссельную заслонку и с ревом вернулся к «Бриллианту». Должно быть, прошло не более нескольких минут, прежде чем мы оказались под кормой фрегата, и нас по одному подняли на шканцы, с помощью лебедки. Я пришел в сознание, когда приземлился на палубу. Я был завернут в одеяло, и оглянулся через борт, когда меня подняли два матроса. Дальние прожекторы прочесывали поверхность воды в отчаянной попытке найти еще выживших, но это оказалось тщетной надеждой. Большинство людей погибли внутри «Си Кинга» и были унесены на дно Южной Атлантики, когда вертолет затонул под волнами. В то время я не знал этого наверняка, но я почувствовал, что они ушли, а потом я снова потерял сознание и меня отнесли в лазарет.

Несколько парней из эскадрона были на летной палубе «Интрепида» и видели, как рухнул «Морской король». Билли Рэтклиф недавно присоединился к эскадрону, добравшись до Фолклендских островов, убедив командира эскадрона, что он говорит по-испански, чего было достаточно, чтобы убедить Майка Роуза вернуться в полк из командировки. Билли только что вышел из вертолета на летную палубу перед нами, когда услышал как кто-то крикнул:


Рекомендуем почитать
Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Пастбищный фонд

«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».


Литературное Зауралье

В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.


Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве

К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.


Вся моя жизнь

Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.