Падение «Морского короля» - [70]

Шрифт
Интервал

После того, как в кубрике был выключен свет, я лежал в темноте. Все еще дрожа под кучей одеял, и испытывая тошноту от стойкого привкуса во рту авиационного топлива, я изо всех сил пытался осознать масштабы того, что только что с нами произошло. Моя голова все еще была одурманена, и я изо всех сил пытался вывести ее из настройки по умолчанию на чистое выживание. На мгновение, я подумал, что возможно, есть шанс, что другие выбрались из вертолета и были подобраны другими кораблями. Возможно, как и мы, они сейчас спали на койках где-то в другом месте посреди Оперативной группы. Но в глубине души я знал, что должно быть, я был последним кто выбрался из вертолета.

Выживших больше не будет, а флот сделал все, что мог. Я попытался составить, а затем отметить галочкой, мысленный список тех, кто мог быть на вертолете из эскадрона «D». В моем полубессознательном состоянии для меня это было слишком. Но я знал, что в тот день погибло слишком много хороших людей. У нас завязались дружеские отношения, которые должны были сохраниться на протяжении многих лет в будущем, но теперь они исчезли. Я подумал о Сиде и Лоуренсе, и меня осенило, что такие люди как Пэдди Армстронг, Фил Карасс и Лофти Арти, тоже должны были быть на борту. Большинство из них были из Горного отряда, и никто, кто был в обеих вертолетных катастрофах на леднике Фортуна, не выжил в этой. Господи, это было уже слишком, подумал я, мечтая об успокаивающем бальзаме сна. Откуда-то в кубрике, кто-то из медиков или связист, выл и стонал в темноте. Я закрыл глаза; ночь обещала быть долгой.

Глава 27

Когда 19 мая затонул «Си Кинг», полк понес самую большую одновременную потерю среди личного состава со времен Второй мировой войны. В общей сложности, в результате крушения вертолета погибло двадцать два человека. Эскадроны «D» и «G» при этом потеряли двадцать человек, что было больше, чем потери понесенные во время кампаний на Борнео и Радфане, вместе взятые.

Помимо капрала Дейва Лава, чье тело было единственным, найденным на месте крушения, среди погибших был лейтенант Королевских ВВС Гарт Хокинс, приданный эскадрону «D» в качестве нашего передового авианаводчика. Пэдди О´Коннор, прыгнувший в море с парашютом и давший нам кое-какие инструкции по использованию «Стингера», был одним из погибших парней из эскадрона «G». Теперь он никогда не сможет попрощаться со своей женой и детьми. Уолли Уолпол, который работал с Грэмом на складах, тоже погиб в вертолете. Но больше всего пострадал 19-й отряд. С потерей Фила Карраса, Джона Арти и Сида Дэвидсона, все старшие сержанты Горного отряда погибли в катастрофе. Если принять во внимание смерть Пэдди Армстронга, и состояние, в котором находились Крис, Алекс, Джеймс и я, отряд потерял чуть более пятидесяти процентов своей численности.

Я проснулся от беспокойного ночного сна под звуки мягкого гудения корабельного вентилятора и ритмичного пульсирования машин, чьи винты неуклонно прокладывали путь по морю. На мгновение все казалось нормальным. Мой мозг все еще был затуманен, как будто мне приснился сон. Но потом, когда я начал медленно осматриваться вокруг, я вспомнил всю чудовищность того, что произошло с нами.

Вокруг меня зашевелились остальные, потягиваясь, зевая и протирая глаза от ночного сна. Поначалу, никто ничего не говорил. Это было, как будто мы страдали от какого-то огромного коллективного похмелья. Одежда, в которой мы пережили падение, была выстирана и аккуратно сложена в конце наших коек. Мы снова оделись в футболки, смоки, тропические штаны и ботинки, прежде чем отправиться на камбуз.

Мы вчетвером снова сидели вместе, еда медленно оживляла нас, поскольку наши мозги снова начали более-менее нормально функционировать. За завтраком мы разговорились, постепенно собирая все воедино, и понимая, что это значит. Не было никаких новостей о том, что были подобраны другие выжившие, и не было никаких ожиданий, что они будут. Сначала основное внимание было уделено тому, кто был с нами в вертолете, но вскоре наш разговор перешел к тому, как каждый из нас выбрался и что, по нашему мнению, могло произойти, что привело к падению вертолета.

— Я думал, Всплеск, тебе конец. Ты должно быть, выбрался последним.

— Я тоже так думал, Джеймс.

И я рассказал им о волне, которая ударила в вертолет, и о том, как обнаружил выход через сломанный хвост.

— Господи, мужик. Тебе повезло, — сказал Джеймс. — Мы с Алексом сидели у переднего люка экипажа, позади пилотов, которая, должно быть, вылетела за борт почти сразу после того, как мы коснулись воды. Мы увидели открытый люк и просто пошли к нему. Но Крис, ты был еще дальше, так как же, черт возьми, ты выбрался?

— Я сидел на каких-то припасах, и там было так мало места, что я был сильно прижал к куполообразному иллюминатору по левому борту. Как раз перед тем, как мы сели в вертолет, какой-то матрос подобрал лишний спасательный жилет, который нашел на палубе и отдал его мне. Когда вертолет упал и внутрь хлынула вода, я потянул за язычок надувания. Следующее, что я осознал, это то, что меня засосало в окно и выкинуло на поверхность. Плексиглас, должно быть, выскочил из-за внезапного давления надувшегося спасжилета….


Рекомендуем почитать
Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Пастбищный фонд

«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».


Литературное Зауралье

В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.


Государи всея Руси: Иван III и Василий III. Первые публикации иностранцев о Русском государстве

К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.


Вся моя жизнь

Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.