Падение Келвина Уокера - [31]
Стригущим шагом вернувшись в тот день с делового обеда, Келвин, не поднимаясь к Джил, спустился в полуподвал и постучался к миссис Хендон. Та открыла и ахнула:
— Мистер Уокер, вы бы хоть предупредили! Смотрите, в каком я виде. Я ведь по-домашнему, никого не жду.
— Я зашел по делу, — объявил Келвин, входя, — по неотложному делу. Розовый халатик я как-нибудь стерплю. Не тревожьтесь за меня. Вы печатаете, а под диктовку вы можете писать?
— Могу, я вообще-то училась.
— Отлично. Проклевывается один замысел. Слушайте меня внимательно. Плюс ко всему я решил заделаться публицистом. Я неважно владею пером, но, если верить людям, могу любому заговорить зубы. Несколько часов в неделю я бы хотел диктовать вам — по принятой таксе. В субботу будете подниматься ко мне наверх. Я буду ходить по кабинету и высказываться обо всем, что только придет в голову: мини-юбки, поющие жуки[12], вооружившиеся цветочками бородатые студенты-революционеры, с попустительства спятивших бюрократов севшие на шею налогоплательщикам, и, само собой, алчность профсоюзов. На алчность фондовой биржи, а также юристов и управленцев я не буду замахиваться. Мы с вами, миссис Хендон, понимаем, что процветающей делает страну стяжательство имущих людей, а стяжательство всех прочих ее разоряет, но уразуметь это дано далеко не всем. И не бойтесь, что я вас замучаю политикой. В моих замечаниях будет много озорства, они будут задирать людей, а не пичкать их информацией. С точки зрения приличного, порядочного и здравомыслящего обывателя я буду высмеивать безрассудства нынешнего века, при случае страхуясь библейской цитатой. Вы будете записывать за мной, миссис Хендон, пока я не иссякну, потом пойдете к себе, все перепечатаете и принесете мне текст. Из серой массы — не без этого, миссис Хендон! — я выберу золотые крупицы, соединю их меж собой прозрачной словесной вязью, вы набело перепечатаете новый текст, и, с божьей помощью, мы с вами прогремим на всю Великобританию. Как, согласны, миссис Хендон? Хорошенько подумайте. Предупреждаю сразу: если будете со мной работать, я из вас выжму все соки.
Миссис Хендон сказала:
— Если по установленной таксе, то я согласна, и даже не возражаю подналечь, если все по-хорошему и нужно для дела. Вы в субботу хотите начать?
— Честно говоря, миссис Хендон, я бы начал прямо сейчас, если вы свободны. Я в ударе. Меня распирает от кипучих мыслей. Записывайте, пожалуйста!
— Секундочку, только возьму блокнот и карандаш, — с готовностью сказала миссис Хендон.
Келвин ступил в центр комнаты и несколько раз обошел вокруг стола. Низкий потолок и опрятная теснота вдруг напомнили ему отчий дом в Глейке, но с существенной разницей. В этой комнате он чувствовал себя хозяином. Из кресла в углу его поедала глазами миссис Хендон, держа наготове блокнот и карандаш. Он гадал, не те ли чувства обуревали его отца перед молитвой — владычество и смирение: вышняя власть дала ему полномочия, и есть внимающие, но еще не обрелись слова — и он безгласен. «Единственная трудность, — учил его лорд Хаверсэк, — это первая фраза. Когда вы ее нашли, все остальное само напишется».
— От самого начала нашей обозримой истории, — выпалил Келвин, — считается общепризнанным, что…
Он смолк и начал снова.
— Англичане запятая шотландцы запятая уэльсцы запятая а также ирландцы живут на острове запятая и от самого начала нашей обозримой истории признается, что остров есть часть суши, со всех сторон окруженная…
Он смолк, помычал и хватил себя кулаком по лбу. Миссис Хендон тихо обронила:
— Может, чайку глотнете? Заварить пакетик в кружке?
— Ш-ш! — сказал Келвин. — Мы живем в удивительном мире запятая который озадачил бы не только наших предков запятая но и самих нас запятая загляни мы в сегодняшний день десять-двенадцать лет назад точка кому тогда могли пригрезиться мешочки с чайной заваркой запятая растворимый кофе запятая молоко в пакетах и спутники вопросительный знак.
И тут его прорвало. Еще поворошив очевидное и осязаемое, он взмыл ввысь и ухватил проблемы, угрожавшие целости и сохранности мира. Его статья звучала как манифест, как открытое исповедание веры.
— В истекшее столетие тире исключая военное время тире наши лидеры предпочитали плыть по течению запятая а не противостоять ему точка сколь непохожи они на политиков викторианского призыва запятая на Пальмсбери и Шефтстонов[13] (проверьте эти фамилии, миссис Хендон), которые сделали Британию великой, ибо верили, прописные «в» в «великой» и «верили», восклицательный знак и дальше с абзаца. Совершенно ясно, что страну не спасут марксизм, маоизм, эмансипация женщины, легализация порока и прочие «из-мы» и «ации», составляющие проклятье нашего времени точка нужна вера запятая но да повергнем никчемные земные кумиры и уверуем запятая ныне и присно запятая…
Одушевление погасло на его лице. Он закусил губу и в раздумье заходил вокруг стола. Мягко поторапливая его, миссис Хендон бормотала под нос:
— И уверуем, ныне и присно?..
Келвин замер на месте, хмуро посмотрел себе под ноги, потом поднял к потолку просветлевший взгляд и вскричал:
— И уверуем запятая ныне и присно запятая в самое веру — прописная «в» в слове «вера» восклицательный знак конец!
«Бедные-несчастные» — прихотливо построенный любовный роман с элементами фантастики, готики и социальной сатиры. В нем сталкиваются различные версии весьма увлекательных событий, происходящих в Шотландии в конце XIX века.
Впервые на русском — одна из главных британских книг XX века, дебютный роман, писавшийся больше 30 лет и явивший миру нового мастера первой величины. «Ланарк» — это одновременно роман воспитания и авантюрная хроника, мистическая фантасмагория и книга о первой любви; нечто подобное могло бы получиться у Джойса, Кафки и Эдгара По, если бы они сели втроем писать для Уолта Диснея сценарий «Пиноккио» — в Глазго, вооружившись ящиком шотландского виски. Здесь недоучка-студент получает заказ на роспись собора, люди в загробном мире покрываются крокодильей кожей, а правительственные чиновники сдают экзамен на медленное убийство надежды.Аласдер Грей — шотландец.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мощный полифонический роман о силе и бессилии, о мужчинах и женщинах, о господах и слугах, о политике и порнографии, принадлежащий перу живого классика шотландской литературы.
Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.
«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.
Современная австрийская писательница Марианна Грубер (р. 1944) — признанный мастер психологической прозы. Ее романы «Стеклянная пуля» (1981), «Безветрие» (1988), новеллы, фантастические и детские книги не раз отмечались литературными премиями.Вымышленный мир романа «Промежуточная станция» (1986) для русского читателя, увы, узнаваем. В обществе, расколовшемся на пособников тоталитарного государства и противостоящих им экстремистов — чью сторону должна занять женщина, желающая лишь простой человеческой жизни?
Франс Эмиль Силланпя, выдающийся финский романист, лауреат Нобелевской премии, стал при жизни классиком финской литературы. Критики не без основания находили в творчестве Силланпя непреодоленное влияние раннего Кнута Гамсуна. Тонкая изощренность стиля произведений Силланпя, по мнению исследователей, была как бы продолжением традиции Юхани Ахо — непревзойденного мастера финской новеллы.Книги Силланпя в основном посвящены жизни финского крестьянства. В романе «Праведная бедность» писатель прослеживает судьбу своего героя, финского крестьянина-бедняка, с ранних лет жизни до его трагической гибели в период революции, рисует картины деревенской жизни более чем за полвека.
Новый роман П. Куусберга — «Происшествие с Андресом Лапетеусом» — начинается с сообщения об автомобильной катастрофе. Виновник её — директор комбината Андрес Лапетеус. Убит водитель встречной машины — друг Лапетеуса Виктор Хаавик, ехавший с женой Лапетеуса. Сам Лапетеус тяжело ранен.Однако роман этот вовсе не детектив. Произошла не только автомобильная катастрофа — катастрофа постигла всю жизнь Лапетеуса. В стремлении сохранить своё положение он отказался от настоящей любви, потерял любимую, потерял уважение товарищей и, наконец, потерял уважение к себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.