Падение Келвина Уокера - [31]
Стригущим шагом вернувшись в тот день с делового обеда, Келвин, не поднимаясь к Джил, спустился в полуподвал и постучался к миссис Хендон. Та открыла и ахнула:
— Мистер Уокер, вы бы хоть предупредили! Смотрите, в каком я виде. Я ведь по-домашнему, никого не жду.
— Я зашел по делу, — объявил Келвин, входя, — по неотложному делу. Розовый халатик я как-нибудь стерплю. Не тревожьтесь за меня. Вы печатаете, а под диктовку вы можете писать?
— Могу, я вообще-то училась.
— Отлично. Проклевывается один замысел. Слушайте меня внимательно. Плюс ко всему я решил заделаться публицистом. Я неважно владею пером, но, если верить людям, могу любому заговорить зубы. Несколько часов в неделю я бы хотел диктовать вам — по принятой таксе. В субботу будете подниматься ко мне наверх. Я буду ходить по кабинету и высказываться обо всем, что только придет в голову: мини-юбки, поющие жуки[12], вооружившиеся цветочками бородатые студенты-революционеры, с попустительства спятивших бюрократов севшие на шею налогоплательщикам, и, само собой, алчность профсоюзов. На алчность фондовой биржи, а также юристов и управленцев я не буду замахиваться. Мы с вами, миссис Хендон, понимаем, что процветающей делает страну стяжательство имущих людей, а стяжательство всех прочих ее разоряет, но уразуметь это дано далеко не всем. И не бойтесь, что я вас замучаю политикой. В моих замечаниях будет много озорства, они будут задирать людей, а не пичкать их информацией. С точки зрения приличного, порядочного и здравомыслящего обывателя я буду высмеивать безрассудства нынешнего века, при случае страхуясь библейской цитатой. Вы будете записывать за мной, миссис Хендон, пока я не иссякну, потом пойдете к себе, все перепечатаете и принесете мне текст. Из серой массы — не без этого, миссис Хендон! — я выберу золотые крупицы, соединю их меж собой прозрачной словесной вязью, вы набело перепечатаете новый текст, и, с божьей помощью, мы с вами прогремим на всю Великобританию. Как, согласны, миссис Хендон? Хорошенько подумайте. Предупреждаю сразу: если будете со мной работать, я из вас выжму все соки.
Миссис Хендон сказала:
— Если по установленной таксе, то я согласна, и даже не возражаю подналечь, если все по-хорошему и нужно для дела. Вы в субботу хотите начать?
— Честно говоря, миссис Хендон, я бы начал прямо сейчас, если вы свободны. Я в ударе. Меня распирает от кипучих мыслей. Записывайте, пожалуйста!
— Секундочку, только возьму блокнот и карандаш, — с готовностью сказала миссис Хендон.
Келвин ступил в центр комнаты и несколько раз обошел вокруг стола. Низкий потолок и опрятная теснота вдруг напомнили ему отчий дом в Глейке, но с существенной разницей. В этой комнате он чувствовал себя хозяином. Из кресла в углу его поедала глазами миссис Хендон, держа наготове блокнот и карандаш. Он гадал, не те ли чувства обуревали его отца перед молитвой — владычество и смирение: вышняя власть дала ему полномочия, и есть внимающие, но еще не обрелись слова — и он безгласен. «Единственная трудность, — учил его лорд Хаверсэк, — это первая фраза. Когда вы ее нашли, все остальное само напишется».
— От самого начала нашей обозримой истории, — выпалил Келвин, — считается общепризнанным, что…
Он смолк и начал снова.
— Англичане запятая шотландцы запятая уэльсцы запятая а также ирландцы живут на острове запятая и от самого начала нашей обозримой истории признается, что остров есть часть суши, со всех сторон окруженная…
Он смолк, помычал и хватил себя кулаком по лбу. Миссис Хендон тихо обронила:
— Может, чайку глотнете? Заварить пакетик в кружке?
— Ш-ш! — сказал Келвин. — Мы живем в удивительном мире запятая который озадачил бы не только наших предков запятая но и самих нас запятая загляни мы в сегодняшний день десять-двенадцать лет назад точка кому тогда могли пригрезиться мешочки с чайной заваркой запятая растворимый кофе запятая молоко в пакетах и спутники вопросительный знак.
И тут его прорвало. Еще поворошив очевидное и осязаемое, он взмыл ввысь и ухватил проблемы, угрожавшие целости и сохранности мира. Его статья звучала как манифест, как открытое исповедание веры.
— В истекшее столетие тире исключая военное время тире наши лидеры предпочитали плыть по течению запятая а не противостоять ему точка сколь непохожи они на политиков викторианского призыва запятая на Пальмсбери и Шефтстонов[13] (проверьте эти фамилии, миссис Хендон), которые сделали Британию великой, ибо верили, прописные «в» в «великой» и «верили», восклицательный знак и дальше с абзаца. Совершенно ясно, что страну не спасут марксизм, маоизм, эмансипация женщины, легализация порока и прочие «из-мы» и «ации», составляющие проклятье нашего времени точка нужна вера запятая но да повергнем никчемные земные кумиры и уверуем запятая ныне и присно запятая…
Одушевление погасло на его лице. Он закусил губу и в раздумье заходил вокруг стола. Мягко поторапливая его, миссис Хендон бормотала под нос:
— И уверуем, ныне и присно?..
Келвин замер на месте, хмуро посмотрел себе под ноги, потом поднял к потолку просветлевший взгляд и вскричал:
— И уверуем запятая ныне и присно запятая в самое веру — прописная «в» в слове «вера» восклицательный знак конец!
Впервые на русском — одна из главных британских книг XX века, дебютный роман, писавшийся больше 30 лет и явивший миру нового мастера первой величины. «Ланарк» — это одновременно роман воспитания и авантюрная хроника, мистическая фантасмагория и книга о первой любви; нечто подобное могло бы получиться у Джойса, Кафки и Эдгара По, если бы они сели втроем писать для Уолта Диснея сценарий «Пиноккио» — в Глазго, вооружившись ящиком шотландского виски. Здесь недоучка-студент получает заказ на роспись собора, люди в загробном мире покрываются крокодильей кожей, а правительственные чиновники сдают экзамен на медленное убийство надежды.Аласдер Грей — шотландец.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Бедные-несчастные» — прихотливо построенный любовный роман с элементами фантастики, готики и социальной сатиры. В нем сталкиваются различные версии весьма увлекательных событий, происходящих в Шотландии в конце XIX века.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мощный полифонический роман о силе и бессилии, о мужчинах и женщинах, о господах и слугах, о политике и порнографии, принадлежащий перу живого классика шотландской литературы.
Лукас и Марго сыты своим жалким существованием по самое горло. Марго – блестящая программистка, но ее главная роль – роль единственного чернокожего сотрудника в компании, где она работает. Таких, как Лукас, в компании, напротив, полно. Он из тех азиатов, мелких служащих из отдела техподдержки, которых никто не замечает. Он невидимка. Вместе они решают украсть базу данных пользователей – исключительно ради мести. Но ограбление принимает дурной оборот… Ироничный и теплый роман о токсичной жизни стартапов, о пустоте социальных сетей, о дружбе и ее виртуальных суррогатах, о том, как обрести обычную человеческую близость в мире, одержимом технологиями.
Сборник историй по циклу Адепты Владыки. Его можно читать до истории Бессмертного. Или после неё. Или же вообще не читать. Вам решать!
Известный украинский писатель Павел Андреевич Байдебура — автор многих сборников повестей, рассказов и очерков о труде и жизни шахтёров. В книгу «Искры гнева» вошли роман и рассказы. Роман повествует об историческом прошлом Донецкого края, о быте донских и украинских казаков, о зарождении классового самосознания в среде угнетённого крестьянства и казачества Слободской Украины в XVIII столетии. В рассказах, написанных в разные годы, автор рисует картины жизни шахтёров Донбасса в дни мирного труда и в военное время.
Роман «Прощание» («Abschied»), опубликованный Бехером в 1940 г., написан на автобиографическом материале. В центре романа — образ Ганса Гастля, которому за годы юности и становления характера приходится не раз совершать ошибки, расплачиваться за свои заблуждения, переживать прощание с моральным кодексом своего класса. Герой романа, как и автор, порвал с буржуазной средой, в которой вырос, и перешел на сторону революционного рабочего класса Германии. Через много лет прощается писатель со своим прошлым, с Германией кануна первой мировой войны, с художественными исканиями своей молодости.Г.
Это роман о простых вещах, которые лежат в основе всего сущего: о жизни и страсти, ненависти и лжи во спасение, надежде и вере… Эта книга о поиске своего предназначения, совершении роковых ошибок, о создании своей индивидуальной судьбы. Искать принца, а найти дьявола в человеческом обличий, жаждать космической любви, а обрести вселенское одиночество — все это вполне удается главной героине, вокруг которой закручивается водоворот необычайных событий.«Танец с жизнью» — одна из немногих современных книг, написанная в жанре экзистенциальной прозы, одна из самых пронзительных женских историй о любви.
Молодая женщина, красивая и смелая, перешла дорогу собственному счастью. Марину оставили все —муж, друзья, кредиторы. Единственная надежда— она сама... Роман «Ведьмы цвета мака» — история с голливудской интригой, разворачивающаяся в современной Москве. Здесь есть всё — и секс в большом городе, и ловко схваченное за хвост время становления русского капитализма, и детективный сюжет, и мелодраматическая — в лучших традициях жанра — коллизия.