Падение царского режима. Том 2 - [4]
Протопопов. — Двести рублей — за один сеанс… Но нас было несколько человек…
Руднев. — Не можете ли вы мне ответить, какого рода гадание, какой разговор происходил у вас, — если это не касалось вашей семейной жизни?
Протопопов. — Он смотрел на руку… По-английски разговор у нас происходил…
Руднев. — Но о чем?
Протопопов. — Ну, например, отгадал, как зовут мою мать: заставил меня думать, — и отгадал!… Я был с женой, дочерью, beau-frère'ом, — нас было несколько человек.
Председатель. — Вам известно, что этот человек ездил к русской границе для секретных свиданий с некоторыми русскими?
Протопопов. — Нет, не знаю… Подробностей я совершенно не знаю про него.
Председатель. — Это не подробность, и это факт!
Протопопов. — Мне это не было сообщено… Вообще про шпионаж в министерстве внутренних дел ничего не знали.
Смиттен. — Каким образом возник вопрос о выдаче ему паспорта для въезда в Россию?
Протопопов. — Вот это — через меня…
Смиттен. — Какие шаги вы предприняли в этом направлении?
Протопопов. — Никаких… Я просто сказал директору департамента полиции: «Нельзя ли устроить ему паспорт?»…
Смиттен. — Поручая такое дело директору департамента полиции, вы установили сначала, кто этот господин?
Протопопов. — Ведь, иначе нельзя!… Для того, чтобы приехать в Россию, нужно в генеральном штабе узнать, можно ли этому человеку приехать…
Смиттен. — Когда вы поручали выдать паспорт Перрену, вы знали, какой тут порядок?
Протопопов. — Нет, не знал. Я узнал, когда мне сказали…
Смиттен. — Значит, на том основании, что он вам гадал за два года перед тем, вы сочли возможным пустить его в Россию во время войны, не зная, кто он такой?
Протопопов. — Я не думал об этом…
Смиттен. — Ведь инициатива выдачи паспорта принадлежит вам?
Протопопов. — Вы, действительно, вопрос остро ставите!… Действительно, это верно… Но, во всяком случае, паспорт выдает ведь не министр внутренних дел, а выдает директор департамента полиции. Я туда и обратился: может он приехать или нет?… А уж там — они сами знают…
Смиттен. — Значит, вы обратились не императивно к департаменту полиции, чтобы устроить такой-то паспорт?…
Протопопов. — Нет, нет!…
Смиттен. — Вы лишь спрашивали, может ли он приехать?
Протопопов. — Не помню, в какой форме… Но, во всяком случае, как только было сказано, что нельзя…
Смиттен. — Не можете ли вы сказать, какому лицу вы передали вашу телеграмму к Перрену?
Протопопов. — Директору департамента полиции, тому же Васильеву.
Председатель. — Следует ли понимать вас таким образом, что, за исключением той телеграммы, часть которой я здесь огласил, вы не состояли ни в какой ни телеграфной, ни почтовой переписке с этим Карлом Перреном?
Протопопов. — Кажется, две или три телеграммы послал… В ответ на каждое его письмо я посылал телеграммы.
Председатель. — Значит, были и другие телеграммы?
Протопопов. — Раньше, — когда я думал, что он может приехать…
Председатель. — Нас интересует тот период вашей жизни, когда вы были министром.
Протопопов. — До этого времени у меня не было никаких письменных сношений с Перреном. Они начались, как только я был назначен министром внутренних дел. Он мне прислал необыкновенно хорошее письмо — необыкновенно хорошее!…
Председатель. — Вы думаете, что оно сохранилось?
Протопопов. — Я думаю, что сохранилось, вот тут (показывает на левую сторону стола).
Председатель. — Где, в министерстве внутренних дел или у вас на квартире?
Протопопов. — У меня на квартире. Я показывал многим лицам это письмо… Многим лицам показывал…
Председатель. — Значит, вы продолжаете утверждать, что, возвращаясь с русской депутацией в Россию, вы с Перреном в Стокгольме не виделись?
Протопопов. — Нет, не виделся.
Иванов. — Вы изволили один раз с ним видеться в Петрограде в Гранд-Отеле. Кто его вам рекомендовал? Откуда вы о нем узнали?
Протопопов. — Я в газетах вычитал, переговорил с ним по телефону, а вечером поехал…
Иванов. — А вы не знаете: он долго жил в Петрограде?
Протопопов. — Долго.
Председатель. — Почему вы думаете?
Протопопов. — Он мне сказал тогда, что долго жил…
Руднев. — Вы сказали, что он очень хорошее письмо прислал… Почему вы считаете это письмо хорошим?
Протопопов. — Например, он мне пишет: — вот такие-то дни (вообще, как гадальщик), такие-то дни для вас опасны, такие-то плохие, потом — Сатурн, Юпитер… Мне все это нравилось!…
Завадский. — Мне бы хотелось знать о времени посылки вами последней телеграммы?
Протопопов. — Не могу вам сказать, положительно не могу: так у меня в голове спутались сроки!…
Завадский. — Вы посылали телеграмму в то время, когда в Петрограде восстание началось?
Протопопов. — Нет… т.-е. какое восстание?
Завадский. — Февральские дни.
Протопопов. — Нет!
Завадский. — Есть сведения, что ваша телеграмма была послана 27 февраля…
Протопопов. — Господи Иисусе! как это может быть? Русского стиля?…
Завадский. — Вот это-то и любопытно…
Протопопов. — Русского стиля?… Нет, это положительно невозможно.
Председатель. - А по новому стилю возможно? Т.-е., что это было 14 февраля по нашему стилю…
Протопопов. — Нет, этого не может быть… Положительно невозможно!
Председатель. — Вопрос исчерпан.
XIII.
Допрос кн. М. М. Андроникова.
«Дуэль и смерть Пушкина» — книга историка литературы П. Е. Щёголева, посвященная документальной реконструкции событий, связанных с последней дуэлью и смертью Александра Сергеевича Пушкина.
Дуэль Пушкина по-прежнему окутана пеленой мифов и легенд. Классический труд знаменитого пушкиниста Павла Щеголева (1877-1931) содержит документы и свидетельства, проясняющие историю столкновения и поединка Пушкина с Дантесом.В своей книге исследователь поставил целью, по его словам, «откинув в сторону все непроверенные и недостоверные сообщения, дать связное построение фактических событий». «Душевное состояние, в котором находился Пушкин в последние месяцы жизни, — писал П.Е. Щеголев, — было результатом обстоятельств самых разнообразных.
Алексеевский равелин Петропавловской крепости – самая таинственная тюрьма Российской империи для важнейших государственных преступников. О тех, кто был заключен в ее стенах, не знали ни чины комендантского управления, ни те, кто служил в этой тюрьме. Сюда попадали исключительно по личному повелению царя – и мало кто покидал «Секретный дом». Книга Павла Елисеевича Щёголева (1877–1931), историка литературы и общественного движения, состоит из очерков разных лет, посвященных узникам Алексеевского равелина.
Пятый том "Падения царского режима", изданный в 1926 году, содержит допросы: лейб-хирурга, академика, члена II Гос. Думы Г. Е. Рейна; последнего министра императорского двора, графа Фредерикса; товарища министра внутренних дел И. М. Золотарёва; товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского; председателя совета министров и министра внутренних дел Б. В. Штюрмера; министра внутренних дел и шефа жандармов Н. А. Маклакова; вице-директора департамента полиции С. Е. Виссарионова; министра внутренних дел А. Д. Протопопова; товарища министра внутренних дел С.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лермонтов в жизни, Лермонтов — человек и поэт, как он рисуется в представлении современников и официальных свидетельствах и документах, на фоне подлинных исторических материалов. Восстановить этот образ в воображении современного читателя — задача настоящей книги. Она не является ученым исследованием, но предлагает результаты научного изучения биографических материалов о Лермонтове и будет интересна широкому кругу читателей.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия очерков полковника Анатолия Леонидовича Носовича (1878–1968) — о вражеских вождях и о вражеской армии. Одно ценно — автор видел врагов вблизи, а некоторые стороны их жизни наблюдал изнутри, потому что некоторое время служил в их армии: в мае 1918 года по заданию Московской подпольной белогвардейской организации поступил на службу в Красную армию, в управление Северо-Кавказского военного округа. Как начальник штаба округа он непосредственно участвовал в разработке и проведении операций против белых войск и впоследствии уверял, что сделал все возможное, чтобы по одиночке посылать разрозненные красноармейские части против превосходящих сил противника.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.