Падающий факел - [42]

Офицер-пришелец оставил его на несколько минут одного, и за это время он успел взять себя в руки. Майкл Вайерман снова поднял голову, чувствуя, что еще один этап пройден и многое теперь ушло и осталось позади – таким было появившееся в нем легкое чувство. Офицер знал свое дело превосходно, он исполнил свою работу мастерски и очень тактично. Майкл Вайерман вот уже целый месяц не чувствовал себя так хорошо, ощущение вины в нем кануло куда-то далеко на задний план.

Офицер-пришелец сделал заключительную пометку в досье Майкла, закрыл его и отложил на край стола.

– Сейчас тебя отведут помыться, выдадут чистую одежду, и ты хорошенько выспишься и отдохнешь. А завтра утром с новыми силами пройдешь классификационный тест – как тебе такая идея? К полудню ты уже станешь одним из нас.

Офицер поспешно закруглял наименее интересную для него часть процедуры. Он закончил дело Майкла Вайермана и теперь желал уйти.

– Благодарю вас, сэр, – торопливо отчеканил Майкл.

Глава 4

1

Ранним утром из окна своей комнаты Майкл Вайерман рассматривал Филадельфию, сам город и чистенькую реку, на другом берегу которой, на стороне Нью-Джерси, виднелся город-близнец, Камден. Пронизанный лучами солнца воздух был хрустально прозрачен, и внезапный треск голубиных крыльев в тишине звучал чисто и отчетливо, словно прелюдия в начале драмы.

Городские здания – не все, но большая их часть – были на удивление чистыми; выскобленными, по всей видимости, при помощи инфразвуковых вибраторов, способных отделять грязь и копоть даже от камня. На улицы было любо-дорого посмотреть. Майклу не сразу удалось отыскать на одной из улиц полувысохшую лужу. Все это было основным свойством жизненного уклада пришельцев, очень сильно отличающимся от того, к чему он привык в ОЦС, где города обычно бывали окружены хаосом промышленных зон, где о чистоте и аккуратности думали немногие. Всюду же, куда проникала культура пришельцев, ими неизменно наводился порядок. Место для всего и всему свое место – таким был их девиз. Это была раса не только спортсменов-горнолыжников, но также и умелых домашних хозяек.

С улыбкой Майкл подумал о том, каким могло быть его впечатление от культуры пришельцев и стал бы он так восхищаться ею, не уделяй эти люди столько внимания такой казалось бы незаметной и простой вещи, как чистота. Современнейшая цивилизация Центавра, оснащенная всеми спектрами антибиотиков, с абсолютно и автоматически стерилизуемой пищей и напитками и прочими попутными благами далеко продвинутой медицины, техники и производства продуктов питания в плане поддержания здоровья народонаселения, опускала себя за нижние пределы любой дикости и буквально валялась в грязи. У них, видите ли, не было причин для того, чтобы вести себя иначе. С общепринятой точки зрения направлять человеческий труд и деньги на борьбу за чистоту считалось неэффективным – ведь повсюду имелось столько других проблем, требующих немедленного разрешения.

Но вот пришельцы так не считают, продолжал мысленный разговор с самим собой Майкл Вайерман. Смогли бы они иначе завоевать Землю? Оказался бы среди них я? (Уделили бы они мне хотя бы сотую толику того внимания?) Может оказаться, что возможность победы сил освобождения зависит от длины щетины на подбородке такого человека, как Франц Хамиль, например. Это как еще посмотреть.

Майкл Вайерман продолжал глядеть в окно. Приняв горячую ванну и переодевшись, он почувствовал себя гораздо лучше. Он хорошо выспался ночью, но усталость еще не до конца ушла из него. Усталость въелась в мозг его костей, и он знал, что ему не избавиться от нее до тех пор, пока он не станет равноправной частью этой толпы, вон там на улицах, пока не заведет себе знакомых и не найдет жилье. Сколько можно сравнивать то, что он видит перед собой сейчас, и что ожидал увидеть, следуя воображению и рассказам о Земле своего детства – какой в этом толк? Другой Земли у него уже не будет, только эта, и он должен любить ее, какой она есть, и поклоняться ей. Это его родина, куда он так жаждал вернуться.

В дверь его комнаты постучали.

– Войдите, – крикнул он, и когда дверь отворилась, неловко повернулся. – Да?

На пороге стоял средних лет и среднего телосложения мужчина с сединой в волосах и толстой папкой под мышкой. Одет мужчина был в странно скроенный, по сравнению с модой Чиерона, но несомненно дорогой и консервативный костюм. Мужчина сверился с этикеткой приклеенной к корешку папки.

– Майкл Вайерман?

– Да, – ответил Майкл и с живым любопытством посмотрел на мужчину. Это был первый классифицированный пришельцами землянин, которого он видел так близко и с которым говорил. Естественно, что в нем немедленно проснулись интерес и любопытство.

– Моя фамилия Хобарт, мистер Вайерман, – представился пришедший, не протянул Майклу для пожатия руки и, повернувшись, вкатил в комнату небольшой аппарат на бежевом, высотой по пояс, эмалевом столике на колесах. На передней панели аппарата имелся экран, несколько указателей и шкал, а также клавиатура, на боках аппарата висели многочисленные непонятные дополнительные приспособления.

– Вы врач? – спросил Майкл Вайерман.