Пача argentino - [33]
— Живой!.. Любый мой… Живой…
— Да куда ж я теперь от тебя денусь, солнышко? Живой конечно! Нам с тобой ещё свадьбу играть да детей потом растить…
Даже при свете луны видно, как краска заливает ей лицо. Сёмка хмыкает и идёт за лампой.
Ну а я отправив девушку в дом, чтобы не простыла, выхожу на улицу. Подбегает Семён с керосиновой лампой.
М-да… Картина маслом! А точнее, дёгтем. Обе створки ворот извазюканы. Да не жалеючи так… Неподалёку валяется простреленное мною ведро. И лужа дёгтя…
Я поднимаю и ставлю ведро. Там ещё не весь дёготь вытек. Зачем же добро переводить да землю пачкать? А вот и фуражка…
— Семён, а Незнай по следу идёт у вас?
— Идёт, а зачем тебе?
— Да так, проведать надо кое-кого…
— Я с тобой!
— Без штанов? Иди хоть оденься тогда…
Сёмка убегает, да и я тоже иду нормально одеваться.
Оделся, обулся, перетянулся портупеей, дозарядил револьвер и, взяв светку, подошёл к воротам. Там меня уже ждал одетый и вооружённый Семён.
— Ну что, готов? Ну бери тогда собаку и пошли…
А неподалёку от дома нас перехватывает тоже вооружённый сосед Осадчих.
— Сёмка, что произошло? Кто стрелял?
Тот молчит. Пришлось отвечать мне.
— Лизавету опозорить хотели. Я его видел. Стрелял тоже я.
— Убил?
— Нет, ведро вот прострелил и фуражку забрал.
— Если это лжа, мог и убить пакостника! Эх, Никифора нет… Он бы не спустил.
— Пошли с нами, свидетелем будешь.
— Кем?
— Ну видаком…
Я даю Незнаю понюхать фуражку и тот, найдя след, уверенно повёл нас за собой.
По дороге добавилось ещё с десяток казаков, и тоже с оружием.
Всё-таки хунхузы вокруг пошаливают иногда, вот народ на стрельбу и реагирует правильно.
Узнав в чём дело, почти все присоединяются к нам.
А меж тем пёс довёл нас до богатого подворья и ткнулся в закрытую калитку.
— Так это ж дядьки Афанасия двор! — ахнул Семён.
— Митяй здесь живёт?
— Да…
— Значит не ошибся я. Он это был…
Глава 12
— Дядька Афанасий! Дядька Афанасий! Открой! — Сёмка начал стучал в ворота и кричать во всё горло. На его стук и вопли во дворе отозвалась собака.
Через пару минут раздался недовольный голос:
— Кого там чёрт ночью принес?..
Тут уж к разговору подключился и я.
— Хозяин, доброй ночи! Митяй твой дома?
— Добрые люди по ночам не ходют. Спит Митяй, и вы спать идите…
— Эй, Афанасий, Подь сюды! — подключился сосед Осадчих, — Тут разговор до тебя с Митяем есть. Кликни сына то!
— Спит Митяй, говорю.
— А ты разбуди! Обчество просит.
Шикнув на собаку и что-то ворча, Афанасий уходит в дом. А у меня аж желудок от злости сводит. Убить готов ублюдка… Ну Митяй… Ну козёл…
Минут через пять скрипнула калитка и появились давно ожидаемые персонажи. Митяй старательно зевает. Но в даже при свете луны было заметно, что сна у него ни в одном глазу.
При виде Митяя Незнай дёрнулся было к нему, но был удержан за повод Семёном.
Вперёд выступил наш сосед.
— Тут вот что, Афанасий… Павло с Семёном говорят, что Митяй твой нынче ночью измазал их ворота дёгтем, желая Сёмкину сестру Лизавету опозорить перед обчеством…
— Лжа это! Не был я там! — перебивает его Митяй.
— А ну цыть! — рявкает на него отец. Митяй затыкается… А сосед продолжает.
— Павло его видел и выстрелом спугнул…
— Не мазал я ничего! — опять начинает Митяй, но получив от отца подзатыльник, вновь затыкается.
— Так вот, осталось там ведро с дёгтем. И фуражка евоная… Павло, покажь…
Я выставляю вперёд простреленное ведро и показываю фуражку.
— И собака ихняя по следу сюда привела. При мне всё это уже было… Так что скажешь станичникам, Афоня?
— А что я скажу, православные? Разбираться надо. Обвинение то тяжкое… И Митяя мово вы знаете все. А вот Павло пришлый. Мало ли, повздорили или ещё чего… Вот он на Митяя поклёп и наводит…
— А расскажи-ка Павло, как дело то было.
И я начинаю рассказывать… Как проснулся посреди ночи, как рычание собаки услышал…
— Как же! Небось от Лизки с постели вылез, пока дядьки Никифора нет! — опять встревает Митяй. Сёмка дёргается на него с кулаками, но я успеваю его перехватить. Народ вокруг неодобрительно заворчал. А я продолжил рассказать. Когда дошёл до выстрела, то меня спросили, почему не в Митяя я стрелял, а в ведро.
Ну я же не убийца, чтобы всех подряд отстреливать за всё подряд… Но тут опять влез Митяй.
— Как же! А левольверт постоянно с собой таскаешь!
— Ну а что прикажешь мне делать, если вы втроём на одного да с нагайками нападаете?..
— Постой, Павло, кто на кого напал и когда? — перебил меня один из присутствующих здесь стариков.
— Так вчера днём… Митяй с двумя дружками. Хотели чтоб я от Лизаветы отстал да нагайками угрожали…
— А ты что?
— А я отказался. Нагайки у них забрал и домой пошёл…
— У всех троих забрал?
— Ну да…
— Они Павлу голову рассекли! — тут и Сёмка встрял.
Пришлось мне и голову показывать народу. Казаки начали понемногу шуметь.
— Тихо, станичники! Давайте дослухаем уже! Рассказывай Павло.
А чего рассказывать то? Уже всё почти. Узнал я Митяя. Ну и подобрал потом ведро с фуражкой, да и собака сюда привела.
— Ну а ты, Митрий, что нам скажешь?
— Не был я там! Спал я! А аргентинец лжу на меня возводит! Мало ли что в темноте ему привиделось?!
— Семён, подержи пожалуйста, — я отдаю свой карабин Сёмке и подхожу к Митяю.
Попал как-то пенсионер… конкретно так он попал… в девочку… Нет ни командирской башенки на автомате Калашникова, ни советов Сталину… Встречаются непарламентские выражения… От автора: Не десантник и не спецназовец. Никаких супер способностей тоже нет. Даже память обычная, скорее даже дырявая память… А жить хочется. И подсказать некому, и даже самого завалящего ноута нет с информацией. Самый обычный человек. Со своими желаниями и тараканами в голове… Получилась книга неоднозначной и немного скандальной… А вообще ГГ живёт своей собственной жизнью.
Порог буйного 68-го года, партизанская республика в сердце Анд, подъем профсоюзного движения, патриотически настроенные офицеры и другие общественные силы. Индейцы гуарани, аймару и кечуа, шахтеры оловянных рудников и нефтяники, солдаты и рейнджеры, американские инструкторы, бывшие нацисты, коммунисты и леваки всех мастей. Команданте Че Гевара, городские партизаны Гильен и Маригелла, молодой преподаватель Абимаэль Гусман, братья Кастро и один бывший студент-этнограф из Москвы, ныне команданте Тупак Амару. Партизанский очаг создан, теперь нам нужна партизанская страна. ¡Hasta la victoria siempre!
Мир Меча и Магии. Прошло пятьсот лет с тех пор, как отгремела Великая Битва Магов. Но мир не угас, хотя бесплодные выжженные земли, стали прибежищем Чудовищ и разной Нечисти. Возвращаться в то место, где тебя пытались убить — дурная примета. Но Алексу пришлось вернуться, хоть он сделал это не по своей воле. Согласившись на просьбу архимага, сопровождать королеву и её мать, он отправляется с ними в путешествие по землям Голубого мира. Что ждёт их в этом походе, никто себе не мог представить. Обложку на этот раз делал не я, а, похоже, сам автор.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Аварии случаются и с машинами времени. Безнадежно сломался компас «будущее-прошлое». Вот и попадают герои рассказа в неизвестные места и непонятные времена…
Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.
Попаданец в тело южань-вонга, зная ближайшие события, помогает джедаям справиться меньшими потерями.