Паблик рилейшнз, или Стратегия доверия - [18]

Вот почему человек когда-то ждал от своей работы ремесленника веры, любви и радости, и его ремесло, его работа человека, который что-то создает, приносила их ему.

Позднее, начиная с конца ХIХ в., человек продолжал ожидать от своего труда рабочего на заводе или служащего в офисе веры, любви и радости. Но работа на заводе или в офисе отказывала в них и рабочему, и служащему.

Его ли вина в том, что сегодня, как справедливо заметил профессор Жан Лассер «отсутствие веры не в меньшей степени, чем уровень жизни, делает подчас атмосферу промышленного предприятия такой тяжелой, напряженной и взрывоопасной»?

И его ли вина в том, что любовь и радость ушли из его сердца и что, согласно удачному выражению Ван дер Мерша «радость работы сегодня заключается в радости ее окончания»? Разве он виноват в том, что, как убедился на собствен ном опыте писатель-рабочий Жорж Навель , «есть такая тоска рабочего, исцелиться от которой можно, только приняв участие в политике»?

Каким ярким светом эта фраза освещает нашу проблему: тоска, от которой излечивает лишь участие в политике!

Ответственность тех, кто не понял, что, разрушая естественную жизненную среду, они лишают человека корней, вполне реальна. Каковы же тогда обязанности тех, кто пока еще не сумел вернуть ему корни?

И прежде всего, как можно рассчитывать на то, что без корней он будет держаться прямо?

Когда из куста делают посох, все хорошо знают, что он уже никогда не вырастет и не принесет плодов. И сколько бы его ни вкапывали в землю, ему не вернуть ту жизнь, которой он обязан своим корням.

Вот почему в этом мире труда, в мире работников, лишенных корней, которым работа не дает ни веры, ни любви, ни радости, возникло спонтанное чувство эмоциональной фрустрации.

По значительно менее стихийным причинам, в результате эксплуатации чувство фрустрации породило то, что можно назвать индивидуальным комплексом «экономической и социальной каст рации».

Сам по себе человек не мог больше ничего, он стал ничем.

Чтобы быть и мочь, он был вынужден становиться чьим-то приверженцем, членом какой-то организации, если уж он не мог стать партнером.

И постепенно он вынужден был отказаться от своей индивидуальности. Его инстинкт самосохранения (как мы видели, один из рычагов пропаганды) принуждал его подчиняться только лозунгам тех, кого он назначил себе в вожди, потому что они утверждали, будто защищают его.

Человек возвращался в свою раковину, замыкался в себе, и наступил тот тягостный период, когда он стал «человеком массы». И это было началом упадка, который, поразив человека, перешел вскоре и в профессиональную сферу, в сферу его работы.

для него стало характерно апатии, покорности или бунта, из которого время от времени выходят, чтобы критиковать или требовать.

Работа делается без энтузиазма и лишь потому, что ее вынуждены делать, но, по народному выражению, «душа к ней не лежит» и «веры больше нет».

А ту веру, любовь и радость, которых человек ожидал от своей работы и которые она ему не обеспечивала, он стал искать в другом месте, но обнаруживал редко, потому, что только вещи, которые он делал своей головой, руками и сердцем, могли их ему дать.

Где те ушедшие времена создания шедевров, когда испытываемое помощником чувство гордости за себя и своего мастера защищало его от многих ошибок, потому что он стремился оставаться достойным мастера, достойным сделанного, достойным самого себя и не порывать ни со своим произведением, ни со своим мастером?

Драма индустриального мира — это, по сути, драма всеобщего раскола. Раскола между потребностями, удовлетворения которых человек ожидает от работы, и тем, что она ему дает. Раскола между существованием человека и его сущностью. Раскола на уровне взаимоотношений, всех глубинных корней, которые позволяли человеку жить по-настоящему, т. е. расцветать в среде своей работы.

Одна из самых захватывающих задач паблик рилейшнз заключается в восполнении ущерба от этих расколов, в кропотливом связывании каждой разорванной ниточки клубка, в попытке заново привязать человека к его работе и через нее вернуть ему ту веру, любовь и радость, без которых он не сможет остаться ответственным человеком и которые избавят его от участи «человека массы» и не дадут превратиться завтра в человека-робота. В функции РR входит и предотвращение новых расколов, и попытка вернуть каждому «вкус к делу».

Кто-нибудь когда-нибудь встречал рекламные агентства, службы маркетинга или пропагандистские организации — пусть самые великолепные, которые бы решали подобные задачи?

Нет? Тогда, пожалуйста, давайте больше не будем допускать неясности, смешения понятий и оставим за паблик рилейшнз их обширное и захватывающее поле деятельности

Совершенно очевидно, что этими потребностями пренебрегали, потому что мало или плохо анализировали их, слабо учитывали, возможно, из-за сложности тех структур, в которых они про являются. Этими новыми потребностями человека общественного пренебрегали и из-за того, что не понимали, какую важную роль они будут играть в мотивации его работы, а также в формировании суждений и мнений, в том числе о самой компании.