Паб - [8]

Фотограф. Фото на память, на память фото не желаете?

Женщина-проповедник. Желаем!

Фотограф. Отлично, тогда так, — тогда так... чтобы все влезли... мне самому надо влезть... (Берет стул, стоящий у барной стойки, становится на него, наводит на всех ружье. В это время женщина выстраивает перед столом трех мужчин.) Так (обращается к женщине). А вы загораживаете, вот его загораживаете... отодвиньтесь, отодвиньтесь от мужчины в хорошем костюме... (Целится, все в страхе зажмуривают глаза.) Так... хорошо... а теперь улыбнитесь, ведь это на память, а какой смысл в памяти, если она не вызывает улыбку? (Все натужно улыбаются, ждут выстрела, но фотограф спрыгивает со стула.) Так, готово, на чей адрес мне выслать фотографии?

Мужчины облегченно вздыхают, усаживаются обратно за стол.

Женщина-проповедник.(Шепчет мужчине в костюме.) Он не сфотографировал!

Мужчина в синем костюме.(Робко.) Но вы... вы ведь не сфотографировали!

Фотограф. Вы ошибаетесь.

Женщина-проповедник.(Шепчет мужчине в куртке.) Щелчка не было!

Мужчина в куртке. (Уверенно.) Нужно ведь давить на кнопку, но никто из нас не слышал щелчок!

Фотограф. Вы ошибаетесь.

Женщина-проповедник.(Шепчет пожилому.) А вспышка?!

Пожилой мужчина.(Наивно.) И не было вспышки.

Фотограф.(Резко выкрикивает.) Вы ошибаетесь!!! (Подходит к столу, протискивается между всеми, жестикулирует, как фокусник.) На вас давит стереотип, внушенный вам непонятно кем и чем. (Встает у края стола.) Можно фотографировать и так, не афишируя, что фотографируете! (Вынимает из-за рукава рубахи часы, держит их перед собой. Пожилой мужчина узнает свои часы, смотрит себе на руку, где часов уже нет, громко удивляется. Женщины у барной стойки аплодируют, фотограф протягивает часы пожилому.) Я вам больше скажу... можно и жить так... не афишируя, что вы живете... (Из другого рукава вынимает стринги цвета британского флага, держит их перед собой. Мужчина в синем костюме ощупывает себя, смущается, женщины у барной стойки аплодируют. Фотограф возвращает стринги англичанину.) Можно нажимать на кнопку, но не нажимать! (Из запазухи достает «державу». Мужчина в куртке протягивает руку, недовольно забирает свой предмет. Женщины у барной стойки аплодируют.) Можно быть фотографом и в то же время не быть! Некоторые правят и не видят, что правят не теми, кто им кажется... вы что-нибудь слышали о невидимом народе?.. (Достает баллончик с изображением черепа, держит перед собой, глядя на мужчин. Все затихают.)

Мужчина в синем костюме.(С изумлением.) Как это?

Женщина поднимает руку, давая понять, что это ее. Фотограф передает ей баллончик.

Пожилой мужчина.(Наивно.) Индейцы, вы имеете в виду индейцев?

Фотограф. Я имею в виду нас, всех нас... (Протягивает руку женщине. Она и фотограф встают перед столом. Женщина хватается за край его рубахи, фотограф, кружась, проходит к другому краю стола.) Многие сотни лет существует невидимый народ, — тихо, спокойно миллионы людей живут двумя жизнями: в одной из них они русские, англичане, французы, а в другой — они великий невидимый народ невидимого государства! (Рубаха разворачивается в ткань, которая закрывает мужчин, сидящих за столом.) Обычный человек, гражданин видимого государства — он ходит на работу в какой-нибудь офис фирмы по продаже недвижимости, а в невидимом государстве он — священнослужитель, и место его работы как раз совпадает с офисом этой фирмы. (Женщина и фотограф трясут тканью, готовясь сдернуть ее и явить чудо.) Реальное государство, какая-нибудь Италия, и не подозревает, что на том самом месте, где официально расположен музей, в невидимом государстве это здание отведено под туалет, а посетители музея Италии, на самом деле жители невидимого государства, пришедшие справить нужду! (Сдергивают ткань. Пожилой мужчина обнаруживает, что он теперь Человек-паук, мужчина в синем костюме — Гарри Поттер с волшебной палочкой, а спортсмен в куртке остался таким же спортсменом, но в кимоно.)

Мужчина в кимоно. А что, есть ли правительство у этого невидимого народа?

Фотограф. Конечно! (Две женщины выкатывают от барной стойки ящик иллюзиониста, на нем пила.) Парламент, президент, все по-настоящему! (Женщина-проповедник идет к барной стойке, приглашает одну из женщин поучаствовать в распиливании.) Только в реальном государстве президент невидимого народа — повар, а президент видимого государства в невидимом — очень известный клоун! (Фотограф и женщина-проповедник начинают пилить.)

Пожилой мужчина. Но ведь это так тяжело, — быть одним, заниматься одной профессией и в то же время успевать перевоплощаться в абсолютно другое! Это чревато расстройствами! (Та, кого распиливают, вскрикивает.)

Фотограф.(Останавливается.) Ничем это не чревато. (Снова пилит.) И кто вам сказал, что одна профессия исключает другую? Нет, все очень гармонично. (Женщина в ящике затихает, торчащие из него голова и руки обмякают, из ящика льется кровь.) Вот я в невидимом государстве факир — переношу из одного места, в другое. То же самое делает и фотограф! (Женщина-проповедник делает фотографу знаки, что фокус не удался.) То есть все взаимосвязано, понимаете, я занимаюсь очень похожими профессиями — другие также выкручиваются.