P.O.W. Люди войны - [14]

В марте албанские боевики периодически обстреливали город из крепости Кале. Казалось, оттуда их было невозможно выбить. Однажды на рассвете в Тетово вошли танки. Старые Т-55, направляясь к подножию невысоких гор, срывали асфальт на улице Маршала Тито. Мелкие каменные брызги вылетали из-под гусениц и градом стучали по одежде. Армия атаковала деревни Гайре и Джермо, когда солдаты внезапно встретили ожесточенное сопротивление. Резервисты, спешно собранные по всей Македонии, внезапно увидели реальное лицо войны и в какой-то момент испугались его оскала. Но моральный дух солдат тут же поднялся, когда резервисты увидели в небе два вертолета Ми-17.

Они поднялись над городом, покружились над Кале и выпустили по ракете в сторону албанских позиций.

Албанские снайперы замолчали, и вертолеты вернулись на аэродром в Скопье.

В тот вечер коллеги из CNN сообщили, что российские вертолеты с украинскими экипажами атаковали албанских боевиков. Вертолеты были украинскими, и вся журналистская братия об этом знала. Перед мартовской атакой Украина подарила Македонии четыре винтокрылых машины и оказалась единственной страной, предоставившей военную помощь македонцам. Македонское правительство утверждало, что хотя вертолеты и были украинскими, их пилотировали местные экипажи. Даже тогда я был убежден, что часть персонала наверняка приехала из Украины. Пилоты должны были иметь солидный опыт боевых действий и выполнять сложные маневры, чтобы уходить от возможных атак переносных ЗРК типа советской «Стрелы» или американского «Стингера». Кстати, рядовой Томас показал мне несколько добровольно сданных «Стрел». Я насчитал семь вполне пригодных к работе зеленых тубусов. Сколько их осталось в горах, неизвестно.

Во время боевых действий штаб-квартира УЧК, Ushtria Çlirimtare Kombëtare, Национально-освободительной армии, находилась в селе Радуша. Здесь каждая албанская семья отправила, как минимум, по одному мужчине на партизанскую войну и каждая семья поддерживала партизан. Македонцы до сих пор не слишком любят появляться в Радуше.

Нешет Байрами, слегка нервный молодой человек, дежурил в засаде, когда македонская армия появилась на сельской околице. Ему приказали определить снайперские позиции македонцев.

«Это все?» – спросил его я.

Нешет пожал плечами. Он предвидел следующий вопрос и не хотел говорить о том, скольких славянских парней застрелил.

«Мы удерживали левый берег реки. Они правый, – словно не обратив внимания на мой вопрос, продолжал Нешет свой рассказ. – Они не могли определить наши позиции, а мы опасались появляться на территории, которую они контролировали. Но потом мы увидели два вертолета. Они зашли со стороны гор, разбрасывая тепловые ловушки. Они сделали пару кругов и обстреляли наши позиции. Они тут прочесали все в округе. Вокруг сплошные осколки. Но у наших парней не было почти ни одной царапины, за исключением меня. Осколок попал мне в колено. Затем вертолеты развернулись и выпустили ракеты по мечети».

Другой свидетель атаки, фермер Даут Казими, описывал эти атаки немного иначе. Мы привезли его на то место, где старик попал под ракетный обстрел.

«Я стоял на автобусной остановке, вот здесь. Внезапно я услышал ужасный шум мощных двигателей и увидел, как два вертолета поднимаются из-за холмов. Они летели на низкой высоте, и было понятно, что они готовятся к атаке. В общем, я понял, что будет что-то очень серьезное. Я перебежал на другую сторону дороги, там мне показалось немного безопаснее, и вот тогда вертолет выстрелил несколько раз. Я услыхал много громких разрывов, один за другим. Меня накрыло комьями грязи. Потом я увидел дым и огонь. Три дня я не мог слышать и почти ничего не видел».

В районе Радуши македонские силы безопасности и албанские боевики были по разные стороны небольшой речушки. На «македонской» стороне некогда находился лагерь беженцев из Косово. Занять эти бараки было делом не из легких. Косовские албанцы, удерживавшие лагерь, оказали серьезное сопротивление. После двух суток интенсивных перестрелок македонские силы окружили наконец Радушу, оплот УЧК.

Но солдатам не хватало духа форсировать реку и полностью захватить албанское село. У албанцев, похоже, желания сражаться было в избытке. Где находятся позиции боевиков, армия знала лишь условно, приблизительно. Вертолеты целились по мосту, соединявшему берега реки, в надежде изолировать албанцев и обезопасить свои фланги. Мост разбили, но фланги не обезопасили. Когда я был в Радуше, то заметил, что в качестве моста жители села по-прежнему используют металлическую конструкцию, напоминавшую срубленную опору линий электропередач.

Македонцам не хватало разведданных, чтобы точно определить перемещения партизан, которые получали регулярную помощь из Косово. И могли переправить туда раненых. Солдатам казалось, они воюют против крутых парней. Псевдоним человека, который командовал «крутыми парнями» в Радуше, хорошо известен. Месуси, по-албански «Учитель».

Рафиз Алити на момент нашей с ним встречи был уважаемым политиком. Все-таки «номер второй» в списке Партии демократической интеграции, созданной, чтобы формально заменить УЧК на политической арене. Его до сих пор называют Месуси, причем не только друзья и братья по оружию. Месуси был учителем физкультуры в сельской школе в Радуше, и когда село окружили солдаты, собрал небольшой отряд из своих учеников. В то время украинцам никто не смог бы гарантировать безопасность, если бы они оказались в Радуше. Впрочем, для встречи с Месуси не было необходимости отправляться в горное село. Месуси стал легальным политиком и завел себе кабинет в комфортном Тетово.