Ожидания Бена Уикса - [92]

 – какое впечатление производишь на других людей. И эта вот разница между тем, какое ты предполагаешь произвести впечатление, – щелк! – и тем, какое на самом деле производишь, очень интересна. Это придает тебе – щелк! – этакий выразительный, живой взгляд, и мне стало любопытно, смогу ли я – щелк! – поймать это – щелк! – на пленке. – Щелк!

Живой взгляд… Бен не до конца понял, что это означает. Сглотнув, он попытался заговорить с Элис, она же тем временем продолжила его снимать. Ему требовалось хорошенько сконцентрироваться, чтобы произнести хотя бы несколько слов, не дав сковать себя смущению и робости, и ему вспомнилось, что то же самое он испытывал и с Ниной, история с которой, казалось, закончилась вечность назад.

– А какое, по-твоему, впечатление производишь ты?

– Я? – переспросила Элис.

Бен кивнул, и она снова щелкнула затвором.

– Ну, скажем, что я тоже, как и ты, достаточно неуверенна в себе.

– Хм…

– Ну да, – щелк! – так что мы с тобой, – щелк! – можно сказать, товарищи по стеснительности.

Бен готов был уже рассказать ей все как на духу, но все же с удовольствием оставил эту тему и неожиданно для себя начал весело и беззаботно смеяться, в то время как Элис все щелкала и щелкала снимки. Наконец она тоже зашлась смехом.

– Не смейся, а то портишь фотки, – приструнила она Бена.

Глава 12. Не успев распуститься

Январь сменился февралем, и температура на улице поднялась достаточно, чтобы после уроков зарядил мелкий дождь. Бен начал частенько пропускать тренировки по борьбе, и никто его туда уже не зазывал. Складывалось впечатление, что команда распадается на глазах, причем они уже проиграли три соревнования подряд.

В отпечатках ног на снегу повсюду скопились темные лужицы, и после учебы Бен вернулся в общежитие в мокрой одежде и обуви. Его фирменные кроссовки уже слегка продрались вдоль носков, и Бен сомневался, что им удастся дожить до конца семестра. В коридоре он разделся до трусов, внес сырую одежду в комнату и, откинув занавеску перед своей гардеробной, закинул все в белую пластмассовую корзину для стирки. В корзине также лежали и все его полотенца. То, каким он вытирался утром, было влажным и припахивало плесенью, однако ему очень хотелось снова принять душ, чтобы согреться. Бен понимал, что не следует этого делать, однако все же отдернул занавеску у гардеробной Ахмеда, чтобы взять себе одно из его шикарных полотенец. Он собирался кинуть его потом в сушилку ниже этажом, так что Ахмед даже и не понял бы, что оно куда-то пропадало.

Он так и не купил Ахмеду новые полотенца вместо тех, на которые его вырвало еще осенью, а теперь уже было слишком поздно это делать.

По левую руку, в самой глубине гардеробной Ахмеда, под аккуратно развешанными на плечиках костюмами и рубашками, Бен увидел кожаный сэтчел – ныне пустой и тоненько сжатый ремешком, перекинутым через верхний край. Рядом с ним стояла обувная коробка фирмы L. L. Bean – в точности как та, в которой прибыли сюда шлепанцы Бена. Неужто Ахмед купил себе шлепки, не посоветовавшись с ним? У Бена даже возникло странное желание повернуться к своей гардеробной и убедиться, что его собственные шлепанцы на месте.

Он сделал полшага вперед, присел на корточки и подтянул коробку к себе. Она оказалась легкой – слишком легкой, чтобы в ней лежала обувь, но в то же время и не настолько, чтобы быть пустой. Бен поднял крышку. На мгновение слегка разреженный воздух внутри коробки воспротивился открыванию. И вот крышка сошла, и Бен уловил знакомый запах даже раньше, чем увидел зип-пакет с галлон объемом, полный темно-зеленой сушеной травки. Бену даже захотелось скорее накинуть крышку обратно и вновь открыть коробку, чтобы во второй раз увидеть там что-нибудь совсем другое. И он сидел на корточках, глядя на этот пакет, на мелкие бутончики, настолько еще не развившиеся и плотные, что даже не расплющивались о прозрачный пластик. Наконец он осторожно положил крышку как было и задвинул коробку на место.

Вечером Ахмед вернулся в комнату в одиннадцать. Бен в ожидании его сидел, читая, на диване. Сосед начал проделывать свой обычный ритуал приготовления ко сну, и Бен улучил момент, чтобы с ним поговорить.

– Ахмед, почему у тебя в гардеробной коробка с травой?

Сосед повернулся и посмотрел на Бена без тени удивления на лице.

– Томми сказал, что никто не догадается, что она может быть у меня в комнате, – ответил он. – И это правда, если так подумать.

– В нашей комнате, Ахмед. Никто не подумает, что она в нашей комнате.

– И так оно и есть.

– Но я как-то не собирался брать на себя подобный риск. И если они найдут ее здесь, то и меня повяжут тоже.

– Тебя не повяжут, потому что ты не знал, что она тут.

– Никто не станет разбираться. Каждый отвечает за все, что происходит в его комнате, а я теперь знаю, что она здесь.

– Но зачем ты вообще что-то смотрел у меня в гардеробной?

– Это сейчас неважно.

– Что?

– Сейчас это совсем неважный вопрос, Ахмед.

– А мне кажется, очень даже важный. С чего вдруг ты рылся в моих вещах?

– Я увидел обувную коробку Bean, и притом я знаю, что ты себе обувь Bean не покупал.

– Но эта коробка совсем не торчала наружу. Она была в самой глубине ниши. Почему ты рыскал у меня по гардеробной?